Ну разве это не был гениальный план?..
Когда мы с Жако подошли к нужному дому, я чуть было не отказался от осуществления гениального плана.
Переулок был буквально наводнен солдатами. Они дежурили у каждого подъезда и внимательно следили за входящими и выходящими, а у иных даже спрашивали документы. Впрочем, входящих и выходящих было очень немного: кто раньше из любопытства спустился вниз, теперь стоял и глазел, кто же остался дома, продолжал там оставаться и не высовывал носа на улицу.
Мы смешались с толпой. Я чувствовал себя как нельзя хуже: огромный сверток под мышкой жег мне руку, ноги подкашивались. Я понимал, что, если меня остановят у подъезда и начнут проверять содержимое свертка, все пропало. Пусть правильно поймет меня читатель: боялся я, разумеется, не за себя…
Люди вели себя сдержанно, но в этой сдержанности чувствовалась немая угроза.
Когда офицер грубо толкнул и оскорбил рабочего, стоявшего рядом со мной, тот спокойно ответил:
— Ничего не выйдет, дружок. Ты хотел бы нас спровоцировать, я это вижу. Но мы сохраним спокойствие до тех пор, пока это будет нужно, и пусть лопнут от ярости все аристократы, которые прислали тебя сюда!..
А одна из женщин крикнула с гневом и презрением, обращаясь прямо к гвардейцам:
— Мой муж тоже солдат! Но если бы он был так подл, что пожелал бы арестовать Друга народа, я сама раскроила бы ему череп!..
Мы стояли, смотрели и слушали. Однако нужно было на что-то решаться. Жако понял причину моих сомнений и предложил:
— Сударь, давайте, я отвлеку этих господ, а вы пройдете незамеченным!
О, сорванец Жако! Парижский мальчишка, как часто я потом думал о тебе! Твоя находчивость спасла наш план, бывший под угрозой крушения…
Мальчик подошел вплотную к подъезду.
Засунув руки в карманы, он стал насвистывать как то песенку и при этом довольно нагло посматривал на гвардейцев.
Один из стражей не выдержал:
— Эй, тебе чего надо?..
Этого только и ждал Жако. С самым невинным видом не вынимая рук из карманов, он спросил:
— Не можете ли вы сказать, добрые господа, за кем это вы охотитесь?
Все пикетирующие подъезд обернулись к мальчику.
— А ну, марш отсюда! — гаркнул гвардеец.
— Зачем так грубо, господин соглядатай? Ведь я ж вас только спросил!..
— Вот я тебе сейчас и отвечу! — крикнул взбешенный гвардеец и бросился на Жако. Мальчик проворно юркнул в толпу. Я, не менее проворно, никем не задержанный, юркнул в подъезд…
* * *
…Пришлось долго стучать, прежде чем за дверью послышались шаркающие шаги. Когда я назвал свое имя, дверь открылась, и пожилой человек в рваном халате предложил мне следовать за ним.