Девушка вошла, на ней был голубой халат. Тот самый, в котором так недавно расхаживал сам Рейс, и под которым, вероятно, ничего не было. А тебе-то что за дело? — с неожиданной злобой прервал он себя.
— Ты здесь, — в ее голосе послышалось облегчение.
— А ты что думала? — спросил он.
— Мне казалось, я проснусь, и тебя уже не будет.
— Ты всерьез подумала, что я могу уйти, не сказав ни слова?.. — А что собственно можно еще ждать от человека, сказавшего «нет» самому открытому и чистосердечному твоему порыву, подумал он, и добавил: — Я же обещал не оставлять тебя.
— Просто однажды ты уже так уходил.
— Но я тогда…
— Не давал никаких обещаний.
Рейс хотел что-то ответить, но неожиданно зазвонил телефон. Кит спокойно подошла к аппарату и, поправляя одной рукой волосы, подняла трубку.
— Слушаю? — рассеянно спросила она. Рейс, окаменев, прислушивался.
— Ой, я совсем забыла. Спасибо тебе, Сьюзен. И Стиву тоже.
Это не Уитни, с облегчением подумал Рейс. И не шериф.
— Я? Все в порядке. Нет, в самом деле.
Интересно, гадал Рейс, если бы меня здесь не было, что бы она сказала? Тоже, что все в порядке?
— Спасибо, — повторила она. — Но я не могу. Нет, у меня другие планы. Боюсь, этот год выпадает целиком.
Голос у нее дрогнул, и Рейс поднял голову.
— Извини, но у меня не будет никакой вечеринки, мне хочется побыть одной. Но на будущий год — конечно. Понимаю, понимаю. И все же, спасибо. Да, позвоню сама.
Кит положила трубку, задернула полы халата и задумалась.
— Вечеринка? — спросил он, чтобы как-то нарушить молчание. — По какому поводу?
— Так, ерунда. Вечеринки не будет.
— Я уже понял. Зато обязательно будет через год. Так о чем же речь?
Кит вздохнула и спокойно поглядела на него.
— Сегодня — мой день рождения.
Рейс растерянно откинулся на спинку дивана.
— Что ты говоришь…
— Да, но я, с твоего позволения, постаралась бы об этом поскорее забыть.
Девушка подошла к окну, где совсем недавно стоял он.
— Понимаю, — тихо сказал Рейс. — Это всегда тяжело. Первое Рождество, первый День благодарения, первый день рождения после такой страшной потери.
Кит повернулась, и молодой человек заметил слезы на ее лице.
— Наверное, мне надо было бы сказать, что все пройдет, ты успокоишься, но это неправда! Такие раны не зарастают, можешь мне поверить.
Ему показалось, что она хочет о чем-то спросить его, но, видимо, не решилась.
— Рейс, — сказала девушка, думая о чем-то своем, — ты уверен, что нам не стоит идти в полицию?
На лице парня появилось прежнее настороженно-враждебное выражение.
— Я не могу, Кит. Если я приду туда… Они меня арестуют.