...Синкэ — на диво — не умер. Правда, он всё ещё лежал в покоях и не вставал. Говорить он тоже не мог, и левый глаз больше не открывался. Кроме того, по ночам его мучили боли — такие, что он разрывал меховые одеяла, чтобы не кричать. Но слепой атрапан Уиттэ говорил, что это пройдёт. Что до шрама через всё лицо — то воин не девушка...
...А вот Вадима рана в бок уложила мало не насмерть. Вечером того же победного дня горячка затуманила ему голову и... очнулся он лишь на пятые сутки после этого.
Долго он не мог понять, где лежит. Высокий потолок расписывали парящие птицы. До подбородка закрывало мальчишку лёгкое тёплое одеяло.
Он повернул голову. Эрна спала рядом, сидя в кресле и подложив под щёку кожаную подушку. Босые ноги девушки были закрыты пледом, но он сполз, и Эрна поставила одну ногу на другую, чтобы согреться.
Вадим вздохнул. За окном слышались обычные звуки — шаги, голоса, кто-то засмеялся, ржали в отдалении кони, взвизгивала женщина. Звуки были понятными и знакомыми — это самое странное.
«Это теперь их дом — и они его завоевали, — думал Вадим, и странно было уже отделять себя от анласов, настолько он сжился с этим народом. — Сюда придут их боги, их обычаи, их язык... Но что это для меня?»
Он улыбнулся и прикрыл глаза. «А если остаться тут? Насовсем остаться тут? Что стоит-то?..» Но вспомнился — речной берег, залитый кровью, и длинные стрелы, летящие в беззащитные спины плывущих людей... Кому он отомстил? Рабам? Какую тайну раскрыл? Нет уж, брать за глотку надо хозяев...
Кажется, он сказал это вслух — и довольно громко, потому что Эрна подняла голову — подушка мягко шлёпнулась на пол.
— Проснулся! — сказала она — и Вадим по голосу понял: девушка улыбается. Не глядя, протянул руку — ладони Эрны сомкнулись на его пальцах, сильные ладони много работающей девушки.
— Я боялась, что ты умрёшь. Но атрапан сказал, что ты будешь жить, и я... — она смешалась и прижала руку Вадима к щеке, улыбнулась.
— Буду жить, — согласился Вадим. — Я пока ещё не потерял интерес к этому занятию, хоть оно и хлопотное...
Эрна, глядя на мальчишку влюблёнными глазами, засмеялась тихо. Вадим осторожно сел, отбросил одеяло. Коснулся бока — там виднелся свежий шрам в виде буквы Г.
— Тут можно умыться, кстати? — спросил он. Эрна кивнула, выскочила наружу — мгновенно. А вместо неё вошёл Ротбирт. В коже, с мечом у пояса... а на виске — седая прядь. Проследив удивлённый взгляд Вадима, анлас засмеялся и пояснил:
— Шлем пробили. Рана вроде пустяковая, а волосы поседели... — и с этими словами обхватил Вадима за плечи.