Кэйвинги собрались на берегу реки — с глазу на глаз, под развевающимися баннортами. Дул Норвайу — ветер, несущий анласам победу.
Они стояли без шлемов, в тяжёлых плащах, приставив каждый к ноге обнажённый меч. Почти все молодые. Почти все — уже оставившие в мире грозную славу.
Вадомайр, Синкэ и Увальд держались вместе. Помедлив, к ним подошёл Рэнэхид. Он прибыл чуть ли не позже всех прочих — похудевший, какой-то засыпающий, но по-прежнему весёлый и готовый к бою. Вадомайра так и подмывало спросить — зачем плавал он на юг? Но было не до этого.
Северяне группировались вокруг Вольхеды. Остальные — вокруг властителя Нарайна Фэрны. И каждый из присутствующих имел на счету немало побед.
— Походу нужен пати кэйвинг, — нарушил молчание Фэрна. Его красное от загара и ветра лицо, обычно добродушное, сейчас было серьёзным. — Говорите, братья. И помните — нам нужен достойный.
— Достойнейший, — поправил Вадомайр. — И я предложу кэйвинга Вольхеду сына Аларди Бура, анласа из анла-анлай, властелина Бёрна.
Рэнэхид медленно посмотрел на Вадомайра, и тот ощутил толчок горечи. Вот и всё. Конечна эта дружба, нет дороги назад.
Южные кэйвинги и северяне согласно подняли мечи за слова Вадомайра. И Рэнэхид поднял. Криво улыбнулся и — поднял. Пятеро, стоявшие вокруг Фэрны, ждали. Они были соседями Бёрна и его союзников. И знали, чего ещё хочет Вольхеда. Они уже остались в меньшинстве, но они медлили... и Вадомайр затаил дыхание. Невозможно навязать им решение... и невозможно запретить им увести своих людей, если решение их не устроит.
Фэрна поднял меч. И четверо остальных подняли оружие следом.
— Вольхеда — пати кэйвинг! — крикнул властитель Гатара.
— Вольхеда — пати кэйвинг!
— Вольхеда — пати кэйвинг!
И наконец — уже общее:
— Вольхеда — пати кэйвинг!!!
Они ещё что-то кричали. Но Вадомайр смотрел в глаза Вольхеде. Кэйвинг Бёрна открыто улыбался, скалил крепкие волчьи зубы. Но серые большие глаза оставались холоднее льда на севере. Вольхеда сделал шаг — ещё один шаг к своей мечте.
Вольхеда поймал взгляд Вадомайра.
И не отвёл глаз. Не перестал улыбаться.
* * *
— Поставим конных за рощами.
— А если заметят, что в строю одна пехота?
— Не заметят. Поставим за ополченцами их конных, издалека глиномордые не разберут, что к чему. А сами встанем с дружинами.
— Нет, — сказал вдруг кэйвинг Оэл сын Йиннэ, анлас из анла-сангай, властитель Ортэнлунда. И поднял ладонь. — Пошлём людей под вражескую сталь, а сами встанем за их спинами, чтоб сказать потом их жёнам, детям и старикам, что победили их силой и спаслись их спинами? Бери наши дружины, пати кэйвинг. А мы со щитоносцами встанем в первый ряд ополчения. Я сказал. Боги слышали.