— Вы выглядите проголодавшимся.
Проглотив первую булочку, он тут же схватил вторую.
— Очевидно, вам никогда не приходилось, есть червивый хлеб, запивая его сильно разбавленным элем. А на борту корабля это обычная еда.
Он проглотил и эту булочку, с вызывающим видом поглядывая в ее сторону. Беатриса спокойно встретила его дерзкий взгляд, стараясь ничем не выдавать своего волнения. В его глазах, как у голодного волка, светилась жестокость.
— Увы, мне никогда не приходилось плавать на корабле. Вы недавно вернулись домой?
Он отвернулся, молча дожевывая булочку. Ей показалось, что он ничего не собирается отвечать ей, как вдруг Хоуп резко произнес:
— Я поступил на судно в качестве помощника кока. Но еды на судне было не слишком много.
Она вопрошающе взглянула на него. Как же он оказался в таком положении, что ему, сыну графа, пришлось выполнять такую грязную работу?
— Откуда вы приплыли?
Судорога исказила его лицо. Он взглянул на нее украдкой из-под черных ресниц.
— Знаете, никак не могу припомнить, чтобы у меня была кузина Беатриса.
Очевидно, он хотел увильнуть от поставленного вопроса. Беатриса еле сдерживалась от раздражения.
— Потому что я не родная ваша кузина. Не по крови. Судя по всему, он задал свой вопрос, чтобы сменить тему беседы, но ее ответ заинтересовал его:
— Объясните.
Он отложил записную книжку в сторону и уставился на девушку, что ее даже слегка смутило. Для того чтобы скрыть смущение, она встала и налила чай.
— Моя мать была родной сестрой жены дяди Реджи, тети Мэри. Мать скончалась при моих родах. Когда мне исполнилось пять лет, умер мой отец, И тогда тетя Мэри и дяди Реджи взяли меня к себе.
— Какая печальная история! — издевательски заметил Хоуп.
— Нет, — возразила Беатриса, подавая чашку чая с несколькими ложками сахара. — Совсем нет. В семье дяди ко мне относились с любовью. Своих детей у них не было, поэтому они воспитывали меня как родную дочь. Более того, они баловали меня. Дядя Реджи всегда очень тепло относился ко мне. Он очень добрый человек.
— О, какая веская причина отказаться мне от титула в пользу вашего дяди! — язвительно заметил виконт.
— Не стоит говорить об этом в таком тоне, — не без достоинства ответила она.
— Почему же не стоит? — Он воззрился на нее, будто не понял, к чему она клонит.
— В этом нет необходимости. Так вышло, что сейчас этот дом стал нашим.
— Да?! Как я полагаю, от меня ждут сочувствия, сострадания, не так ли? Сидеть, сложа руки, и оставить все как есть?
Беатриса перевела дух, чтобы не наговорить резкостей.
— Мой дядя уже весьма пожилой человек. И он не…