— Мама в самом деле тяжело больна! К ней регулярно ходит врач. Она заболела сразу после того, как родила меня; у нее началась послеродовая депрессия, и продолжается до сих пор. А ты бы, Джош, помалкивал о том, в чем ничего не смыслишь!
— Иногда посторонним видно больше, чем близким родственникам! Ты ничего не замечаешь, потому что любишь мать и видишься с ней каждый день. Подумай сама. Тебе уже шестнадцать лет. У нее была уйма времени, чтобы вылечиться от своей послеродовой депрессии! Просто она не хочет выздоравливать! А знаешь что? По-моему, ты тоже выдумываешь всякие отговорки. Ты такая же, как и твоя мать! На самом деле ты хочешь поехать во Францию, только мне не признаешься. Постоянно откладываешь разговор с матерью, а потом уже будет поздно. Значит, в конце концов ты все-таки туда поедешь!
— Какая чушь! — вспылила Кэти. — Не собираюсь сидеть здесь и слушать, как ты ругаешь мою мать и меня! Никто не смеет указывать мне, что делать, в том числе и ты, Джош Сандерсон!
Она схватила свою папку с тетрадями и, не допив коктейль, побежала к выходу. Джош окликнул ее, но Кэти не обернулась.
На улице уже зажгли фонари; туман начал понемногу рассеиваться. Кэти дошла до стоянки такси, но там не было ни одной машины. Она вздохнула и оглянулась на будку телефона-автомата через дорогу. Можно позвонить Пру, но Пру сейчас занята: помогает Аделине одеться после дневного сна. Наверное, скоро приедет такси. Ждать придется недолго.
Скоро Кэти замерзла на пустой стоянке, хотя внутри у нее все кипело. Она еще не пришла в себя после ссоры с Джошем. К тому же она понимала, что Джош в каком-то смысле прав. Она действительно все время откладывает решительное объяснение с матерью. Отец, хоть и уверяет ее, что она не обязана ехать в Париж, если не хочет, когда дойдет до дела, не поддержит ее. Мэтью боится огорчить жену и всегда в конце концов подчиняется ее желаниям. Кэти вздохнула и топнула ногой. Так нечестно, несправедливо! И она не собирается мерзнуть здесь и ждать дурацкое такси! Она пойдет домой пешком! Она часто ходила пешком летом. Не так уж это и далеко!
Кэти решительно отправилась в путь. Идти по городу было легко. Но к тому времени, как она добралась до «Серебряных колокольчиков», уже стемнело. Миновав новые дома, она очутилась одна на проселочной дороге, где не было тротуаров, а над головой нависали ветви старых деревьев. Кэти попробовала напевать себе под нос, чтобы взбодриться, но ее голосок в окружающей тишине казался таким слабым, что она вскоре замолчала. Она прижала к груди папку с тетрадями. Родная, привычная вещь как-то успокаивала. Под ногами громко хрустел гравий. Кэти невольно подумала: если поблизости кто-то есть, он слышит ее шаги! Из подлеска доносились непонятные шорохи и скрипы. Городок остался далеко позади, а перед ней был длинный, пустой, мрачный и как будто бесконечный туннель под деревьями. До дому еще далеко… Какая она была дура, что решила идти пешком в такое время!