Катафоту привиделась пустыня. Правда, о ней он практически ничего толком не рассказал, а зациклился на «ржачной дистрофичной тварючке с рожей как у пьяного коалы, чем-то похожей на одноклассника Толика».
Когда они закончили делиться впечатлениями, Коряга постучал костяшками пальцев по пакету с серебристым порошком.
— Слушайте, что я вам скажу, пацаны. С этим порошочком мы не только Кирпичу долг отдадим, а еще и себе безбедную старость обеспечим…
Александр Никифоров, он же Кирпич, развалившись в кресле и попыхивая дорогой кубинской сигарой, в очередной раз пересматривал «Крестного отца». Он видел этот фильм не один десяток раз, помнил его почти наизусть, так же как и два десятка других, собранных в домашней коллекции, картин про гангстеров. Вот то время, в которое он хотел бы жить. Вот то, чего бы он хотел достичь. И он этого достигнет. С каждым годом, да что там говорить, с каждым месяцем его влияние увеличивается. Через три-четыре года это будет его город.
В дверь постучали, вошел Утюг.
— Босс, мы…
Кирпич лишь поднял палец вверх, приказывая замолчать. Лишь когда по экрану поползли титры, Кирпич выключил плазму.
— Хороший фильм, — сказал он, поворачиваясь к Уткну.
— Да, босс, — согласился Утюг.
— Чего ты хотел?
— Мы притащили Малька.
— Кто бы сомневался. Давай его сюда.
Утюг махнул рукой, и Тайсон за шиворот втащил в комнату парня.
— Куда вы прете! — гаркнул Кирпич. — Ковер же там! Замажет!
— Извините, босс, — промямлил Тайсон и перетащил парня в сторону, на мраморный пол.
— Ну что, Малёк, кинули тебя друзья-то твои. Смылись, как только жареным запахло. А тебя оставили, — улыбаясь, произнес Кирпич. — И что ты скажешь теперь в свое оправдание?
Парень наконец поднял голову, его лицо было перемазано кровью, слезами и соплями, нос свернут набок, правый глаз заплыл. Тайсон хорошо потрудился.
— Кирпич! Мы же вернули деньги! — разбитыми губами прошамкал Малёк. — За что, Кирпич?
— Вернули деньги? А где вы их взяли? Молчишь? Ну так я отвечу сам. Вы их заработали, продавая порошок. Продавая на моей территории. Я вам разрешение давал? Не давал. Значит, какой вывод напрашивается?
Малёк молчал. Утюг пнул его ногой под ребра.
— Отвечай, когда спрашивают!
— Это твои деньги, Кирпич.
— Умница! — похвалил Кирпич. — Соображалка работает, а такие глупости делаешь!
Кирпич поднялся из кресла и прошелся по комнате, заложив руки за спину.
— Однако я могу тебя простить. Ты ведь хочешь, чтобы я тебя простил? А, Малёк?
Парень кивнул, потом добавил вслух:
— Очень хочу.
— Тогда ты скажешь мне, где вы взяли такой товар. Ты ведь будешь умницей и не станешь скрывать это от меня? Я правильно понимаю?