Так что, когда медсестра открыла застекленное окошечко и вызвала очередного пациента, Ребекка свернула журнал трубочкой и незаметно сунула его в свой рюкзачок. Ей не стало из-за этого стыдно. Наоборот, она с удовольствием думала, когда садилась в автобус, что сможет дочитать этот рассказ до конца.
Но жена того человека хотела от жизни большего, чем субботние поездки в скобяную лавку и сэндвичи каждый день, просто потому, что подкатило время ланча: к концу рассказа жена упаковала вещички и ушла, а человек перестал приходить домой в перерыв. Он просто сидел у себя в конторе, но никакого ланча уже не ел. Когда Ребекка закончила читать, она почувствовала приступ тошноты: она была не из тех людей, кому следовало читать в автобусе. Автобус завернул за угол, и журнал упал на пол, а когда Ребекка его подняла, он открылся на картинке с рекламой мужской рубашки. Рубашка походила на блузу художника, присборенную на груди и вроде бы расклешенную книзу. Ребекка повертела журнал в руках, поглядела на рекламу внимательнее. Когда она выходила из автобуса, она уже приняла решение заказать эту рубашку для Дэвида.
— Вы просто в нее влюбитесь, — сказала ей женщина по телефону. — Она вся шита вручную и всякое такое. Красивая рубашка.
Междугородный номер был бесплатный — через 800, а женщина, принимавшая заказ, говорила с южным акцентом. Ребекке подумалось, что слышать ее голос — все равно что войти в телевизионную рекламу стирального порошка, где лучи солнца льются в окно и падают на сверкающий пол.
— Ну-ка, давайте посмотрим, — продолжала женщина. — Они идут во всех размерах — «смол», «медиум» и «лардж»… Ох, милочка, мне придется попросить вас подождать.
— Это ничего, — ответила Ребекка.
Когда она ехала в автобусе домой, она почувствовала, что у нее в животе как будто оказался мокрый воздушный шарик, слипшийся боками, так что она прижала телефонную трубку плечом к уху и потянулась через стойку за ложкой для маалокса. Маалокс липнет ко всему, на что бы ни попадал. Ложку от него даже в посудомойку не положишь — тогда стаканы выходят оттуда все в белых пятнышках. У них была разливная ложка, которую Дэвид назвал маалоксной ложкой, и она всегда лежала в уголке у раковины. Ребекка стояла там, облизывая маалоксную ложку, когда вдруг у нее в голове раздался голос отца. Раздался у нее в голове, но прозвучал ясно, словно колокол. «Мне отвратителен человек, который ворует», — произнес он.
В тот день, когда умер отец, Ребекка прочла в одном журнале про женщину-экстрасенса, помогавшую полиции раскрывать убийства. Женщина объясняла, что она способна делать это, потому что читает мысли умерших, что у мертвых есть мысли даже после смерти.