Документ, относящийся к тем столь благоприятным для молодого д-ра Риза временам, Фретш приложил в оригинале. Это циркулярное письмо привлекло внимание Хартнела, может быть, еще и тем, что на бланке его была изображена коробочка презервативов марки «МИ-ГУИН» с гордой надписью «Ныне арийские!» Текст этого письма гласил:
«Среднегерманское Акционерное общество по производству резиновых и гуттаперчевых изделий а'Эдельмут и компания».
Франкфурт н/М, 17, Таунусштрассе, 45 Телефон 3-42-96. Телеграфный адрес: ЭДЕЛЬНО МИГУ И Н — Ныне арийские!
Октябрь 1938.
Многоуважаемый клиент!
Настоящим имеем честь довести до Вашего сведения, что наша фирма на основании санкционированного господином правительственным президентом в Висбадене разрешения от 1 мая 1938 года перешла во владение арийской фирмы «Гевеа» — фабрика резиновых изделий, Гмб Х[14] в Финстервальде, главная контора в Лейпциге. Прежние компаньоны от руководства фирмой отстранены. Наша фирма в скором времени переменит место своего пребывания и тогда получит более короткое наименование «МИГУИН» — резиновые изделия, Гмбх. Дальнейшие подробности мы вам своевременно сообщим. В качестве нового управляющего подписал д-р Фриц Риз, Лейпциг…»
Далее уважаемым клиентам сообщалось, что сохраняется зарекомендовавший себя принцип поставлять изделия «МИГУИН» только «специализированным торговым предприятиям и ни в коем случае не парикмахерским, автоматам или предприятиям розничной торговли». Гарантию высокого качества «известной своими предпочтительными достоинствами продукции «МИГУИН» уважаемые клиенты будут иметь «уже потому, что обеспечивается преемственность традиций головной фирмы, которая была до сих пор единственным изготовителем наших гигиенических резиновых изделий. Хайль Гитлер!»
К циркуляру, направленному клиентуре, была приложена копия письма, которое д-р Фриц Риз послал тогда же в октябре 1938 года бывшему владельцу «ныне арийского» предприятия Эдельмуту. Тон письма был столь грубым, что Криста при переводе несколько раз запиналась.
Хартнел поморщился, сделал глоток виски и пробормотал:
— Омерзительно…
Дональд Хартнел до тех пор едва ли интересовался политикой, а уж европейскими делами и подавно. Что касается Америки, то его взгляды были умеренно либеральными. Расизм он решительно отвергал и не имел также каких-либо предубеждений ни в отношении евреев, ни тем более немцев. О немецких предпринимателях, в том числе и активных в гитлеровские времена, он до сих пор весьма высокого мнения. Они ему представлялись неслыханно толковыми, пунктуальными, надежными, корректными и бесконечно старательными.