— Вы мне не рассказали, Криста, удалось ли вам расшифровать древнееврейский текст. Об этом ведь идет речь — не правда ли?
— И да, и нет, — сказала Криста, помедлив. — Во всяком случае, мои мысли вы отгадали, Дон, я как раз и хотела поговорить с вами об этом письме, которое написала Ревекка, младшая дочь Зелигмана, незадолго до своей смерти.
После небольшой паузы Криста сказала деловито:
— Я сняла фотокопию с написанного древнееврейскими письменами абзаца и показала его сначала одной нашей достойной доверия сотруднице, с которой раньше училась вместе. Она долго жила в Израиле, но не смогла прочесть текст и пояснила, что, по-видимому, мы имеем дело с вокализированным древнееврейским шрифтом, который обычно применяют восточноевропейские евреи, когда они пишут на «идиш», то есть на обиходном языке. Но сочетание букв в тексте письма лишено вообще какого бы то ни было смысла — ни на «идиш», ни на каком-либо другом новом или древнем языке. Тем не менее мы кое-что сумели определить: две первые, четко выделяющиеся среди других буквы «шин» и «реш» вокализированы так, что произносить их следовало бы как ше-ри, и мы полагаем, что Ревекка подразумевала под этим своего брата Дэвида, которого она в письмах неоднократно называет «cheri», то есть любимый, дорогой…
— Мне представляется это разумной догадкой, — сказал Хартнел, — но поведет ли она нас дальше?
Криста кивнула головой и, сделав глоток виски, торжествующе продолжала:
— Вообразите, Дон, какое мы сделали открытие: это, безусловно, зашифрованный текст и обе первые, четко отделенные от других буквы представляют собой сигнальный знак: «Здесь начинается кодированное сообщение!» Причем одновременно указывается язык, на котором написано и зашифровано тайное послание, а именно французский!
— Да, похоже на то! — воскликнул Дон, оживившись, После короткого размышления он добавил: — Младшие дети Зелигмана определенно могли изучать и бегло говорить дома по-французски; вероятно, у них была гувернантка, какая-нибудь мадемуазель из Франции или из Швейцарии… Это объясняет также, почему в письме Ревекки к брату так много французских слов и выражений; показательно в известной мере и то, что мой клиент, Дэвид Зелигман, отправился после войны не в США или в провинции Канады, где говорят по-английски, а именно в Квебек, где господствующим языком является французский… Ну, и удалось вам расшифровать сообщение, Криста?
— Пока нет, — сказала Криста. — Я была сегодня до обеда у одного профессора математики, которого мне рекомендовали; разгадывание кодов — его хобби, он прочел мне длинную лекцию, в которой я почти ничего не поняла, но одно усвоила твердо: каждый язык имеет свою определенную характеристику, и если учитывать специфическую частоту повторяемости букв, то можно раскрыть любой код, даже и не зная ключа к нему. Требуется только время!.. Профессор считает, что, вероятно, к полудню завтрашнего дня он сумеет расшифровать текст.