— Нужда заставила.
— Вот и нас всех. Большая, блин, нужда.
В подвале, перегородками из фанеры и досок поделенном на клетушки было душно, сыро, но тепло по сравнению с поверхностью. Пока шли по петляющему коридору, им навстречу не попался ни один человек, но за тонкими стенками Данилов слышал тихое «бур-бур-бур» голосов.
Под потолком висела лампочка без плафона. Горела тускло и слабо, но значит, здесь есть и генератор, и топливо для него, и аккумулятор.
Они прошли мимо двух каморок и остановились у третьей. Обитая железом дверь открылась со скрипом. Отодвинув висящее в проеме одеяло, не дававшее уходить теплому воздуху, протиснулись внутрь. В нос ударили запахи чеснока, курева и нестиранной одежды.
«Горький. «На дне», — подумал Данилов, когда глаза привыкли к полумраку, который едва разгоняла единственная лампочка.
Его заметили:
— В нашем зоопарке пополнение. Закрывайте двери, вашу маму… Дует же.
— Ты кого притащил, ментовская душа? — лениво спросил кто-то у его сопровождающего Александра.
— Прошу любить и жаловать, — ответил тот. — Саней кличут. Главный сказал, тут поживет.
С этими словами он вышел, указав Александру на раскладушку.
Данилов почувствовал себя новеньким в камере СИЗО, разве что дверь закрывалась изнутри, а не снаружи.
— Здрасте, — произнес он и представился.
— Здоровей видали, — устало пробормотал кто-то.
— Ну, привет, медвед, — протянул другой.
Александр расположился на своей койке, не суетясь, старясь своим видом показывать, что это место его по праву. И услышал за спиной:
— Это несчастливое место. Того, кто его занимал, нашли на стоянке обглоданного.
— Бывает, — пожал плечами Саша. Его ответ вызвал серию смешков.
Про несчастливое место сказал худой мужик, который лежал на койке в самом углу у «окна» и читал с фонариком. На нем была мятая черная униформа, похожая на охранниковскую (но не «Оптимы» — тамошние ходили в строгих костюмах). Череп его был выбрит так же гладко, как подбородок. Признак борьбы с облысением, а оно теперь случается не от избытка тестостерона.
— Николаев, — поднял он руку, не вставая. — Слушать здесь меня. Люди мы незлые, да и ты вроде не борзый.… Но если что непонятно, лучше спроси.
И вернулся к книжке, судя по обложке с обгоревшим краем — боевику про Слепого.
Саша оглядел комнату. Когда-то стены тут были отделаны панелями, но их отодрали — из бетона торчали остатки крепежа. Сами стены, как и потолок, были кое-как побелены, на полу постелен линолеум. Несколько слуховых окон во внешней стене заложены кирпичами, как и вентиляционное отверстие. Вдоль стен — раскладушки, железные кровати и одноместные диванчики, явно из мебельного магазина на втором этаже «Оптимы». Два журнальных столика. За одним ужинали, за другим шла игра во что-то вроде покера.