Дана лежала, запрокинув голову, и подбородок торчал чуть ли не перпендикулярно потолку. Как же так? Она даже не очнулась от звона разбитого стекла… Артур почувствовал, как у него заныло сердце. Его девочка… Его Даночка… Неужели произошло непоправимое? Лариса была не права: он не слизняк! Он преступник! Он позволил Юсупу… которого не видел сто лет… Господи, да что же этот отморозок сделал с Даной?
– Дана, Даночка… – опять позвал Артур и осторожно приподнял ее голову. Потом коснулся губами прохладного лба, испугался еще больше и принялся нацеловывать лицо женщины, продолжая приговаривать срывающимся голосом: – Даночка… Дана… Очнись, пожалуйста… очень тебя прошу…
Когда он уже собирался собственноручно расправиться с телом Юсупа, веки Даны вдруг вздрогнули, и она открыла глаза.
– Что… что, милая… что произошло… – опять начал говорить Артур без всякой вопросительной интонации, еще не веря, что она сможет ответить.
Лицо Даны напряглось, глаза с выражением полного непонимания ситуации уставились на него.
– Ну… вспоминай… что случилось… – продолжил Артур. – Он… он тебя… домогался… да, милая… Ты не хотела, а он…
Дана вдруг сморщилась, сомкнула веки так сильно, что в складочках кожи практически исчезли ресницы. Через минуту из этих складочек поползли по щекам крупные слезы, оставляя гладкие, будто ледяные дорожки. Потом женщина судорожно всхлипнула и прошептала:
– Я убила его…
После этого она не без труда выпростала из-под собственного тела руку, которая продолжала сжимать тяжелый медный подсвечник в виде питерского Александрийского столпа. Таким убить – нечего делать. Артур непроизвольно охнул, потом повернулся к Виктору, лежащему навзничь. В комнате все же было темновато, и он для начала щелкнул выключателем. В этот момент в дверь забарабанила Лариса, пытаясь кричать, но голос у нее заметно дрожал:
– Откройте немедленно! Чего вы там заперлись?!
Артур сначала не хотел открывать, чтобы ее до обморока не испугало распростертое тело Юсупа, но потом подумал, что одному все равно со всем происшедшим не справиться, и повернул в скважине ключ. Лариса, толкавшая дверь, не ожидала, что она откроется именно в этот момент, а потому по инерции пролетела вперед всем телом, за которым ноги не поспели. Она споткнулась о порог и упала почти подле Виктора, тут же сгруппировалась и, привстав на колени, протяжно и некрасиво завыла – точно так, как обыкновенно в фильмах делают женщины перед воинами, павшими на поле брани. Раньше Артуру эти сцены всегда казались натяжкой, а выходит, что в жизни оно только так и бывает…