– Вот это да! – произнес Костя, глядя на нее огромными блестящими глазами. – Что это было?
– Что?
– Ты, ты… – Он опять сгреб ее в охапку, стиснул так, что стало больно. – Наконец мы вместе!
Они еще час кувыркались на тахте, потом, лежа на скомканных простынях, Лара поняла, что не в силах больше терпеть этот ураган, что ее нервы не выдержат напряжения. Она заставила Костика одеться, и они вышли прогуляться.
– Зачем? – спросил он, бредя рядом с ней в сторону реки, улыбаясь блаженно. – Нам и в доме хорошо было. К чему этот светский променад?
– Вот в том-то и дело, что слишком хорошо! – горячо возразила Лара. – Мне даже не по себе стало. Костя, что же с нами происходит?
– Разве ты не поняла? Мы просто любим друг друга!
– У меня сердце до сих пор еще колотится. Вот, послушай…
– Вернемся!
– Нет, дойдем вон до того поворота…
Попадавшиеся им на пути селяне с любопытством разглядывали бредущую навстречу парочку. Они и в самом деле смотрелись рядом особенно – высокие, сильные, какие-то чересчур, не для среднерусской полосы, яркие. Словно существа с другой планеты.
Возле реки было целое столпотворение из отдыхающих.
– Почему они так на нас смотрят? – удивилась Лара. – Тут нет твоих знакомых?
– Вроде нет… А чему ты удивляешься – ты такая красавица… Лучше всех!
– Мне кажется, у нас на лицах написано, что мы только что занимались любовью! – засмеялась Лара.
– Пусть завидуют!
– Нет, вернемся…
– Ура, возвращаемся! Лара, но где же ты была раньше?
– Когда?
– Всегда, всегда…
– Помнишь, как ты купался здесь весной?
Ближе к вечеру они проголодались, Костя сервировал стол – шампанское, ананас, свеча на столе, хрустальные бокальчики, предусмотрительно привезенные из дома.
– У нас ведь праздник, да? – спросил он.
Лара едва не заплакала от умиления.
Они сидели в тишине старого дома, при свече, пили шампанское – весь этот антураж был довольно банален, Лара это осознавала, но любовь Костика искупала все. С Игорем у нее тоже было много романтических моментов, к которым так чувствительно женское сердце. Он, пожалуй, даже отличался большей изобретательностью, но Ларе казалось, что никогда еще ей не было столь хорошо. Костя шептал ей такие безумные, страстные слова, что она уже не понимала, от чего у нее шумит в голове – от его слов или от шампанского.
– Я хотел бы взять тебя в ладони и спрятать у себя на груди. И не отдавать тебя никогда и никому.
– Я слишком крупная для того, чтобы целиком поместиться в ладонях, даже в твоих…
– Нет, ты маленькая и прозрачная, с крылышками, как фея из какого-то голливудского фильма, не помню названия… ужасно хорошенькая и стремительная… Ты порхаешь, неуловимая, тебя невозможно поймать, а я очень хочу поймать тебя, чтобы никогда и никому ты не досталась, кроме меня…