Мария-Тереза догнала Бекк. При этом она снова схватила Фуггера за руку.
– Вход! Вон в том переулке у дворца. Пойдемте!
Они опередили своих преследователей шагов на пятьдесят, но те собрались в отряд числом десятка в два и уже подлезали под ограждение. Рассеивающаяся толпа сильно их не задержит. Трое «Скорпионов» подхватили Авраама и бегом понесли его дальше. Старик был почти без сознания. Бекк в сопровождении Фенрира бежала рядом, умоляя их поторопиться. Мария-Тереза и Фуггер по очереди тянули друг друга. Лукреция и Джузеппе вырвались вперед, стараясь криками и ударами расчистить остальным дорогу.
– Сюда! – крикнула предводительница «Скорпионов». Ее голос разнесся далеко над толпой. – Он рядом, в начале виа ди Саликотто!
Они вбежали в переулок сбоку от дворца – и Мария-Тереза издала отчаянный вопль:
– Повозка! Вход в резервуар – за ней!
Огромная повозка в форме гигантского гуся стояла в переулке, загораживая путь.
– Сдвигайте! – рявкнула Лукреция.
Скорпионы навалились плечами на повозку и уперлись ногами. Она медленно тронулась с места. Слишком медленно.
Фенрир оскалил зубы и протяжно зарычал.
– Так, так, так! – проговорил Генрих фон Золинген, с трудом переводя дыхание. – Похоже, охота закончилась. Я получил приз.
Окруженный своими воинами Франчетто Чибо снял петушиную маску с лица и сказал:
– Но деньги выиграл я. Прими это к сведению, немец.
Генрих кивнул и прошептал обожженными губами, раздвинувшимися в жуткой усмешке:
– С тем условием, что их тела – мои.
Он сделал шаг вперед. Неприятно знакомый звук заставил его остановиться, дернуться и инстинктивно пригнуться.
– Не забыл меня? – Бекк раскручивала над головой свою пращу. – На этот раз я точно не промахнусь.
Двое людей Франчетто подняли арбалеты.
– Если он пустит в меня камень, – приказал Генрих, – застрелите старика.
Охранники стали заходить в переулок. В руках у «Скорпионов» появились длинные стилеты. Даже у Марии-Терезы оказался клинок. Как и остальные, она понимала, что их положение безнадежно, но не собиралась снова попадать в руки этого человека. Она умрет здесь. Это лучше, чем то, что может ждать ее в подземельях.
– Знаешь, немец, – произнес чей-то знакомый голос, – я думал, что уродливее ты стать уже не можешь. Похоже, однако, что я ошибался.
Все обернулись. В конце переулка, спиной к Кампо, стояли три члена контрады «Единорог». На них были маски с гривами и рогом и длинные белые стихари. Один из «Единорогов» держал в руках лук. Самый рослый – топор. А говоривший был вооружен странным мечом с тупым концом. Его широкое плоское лезвие удобно устроилось на плече владельца.