— Коли вопрос жизни и смерти, ладно! Несколько человек укрою!
Из возка вышли две молодые женщины, чьи лица и одежды были скрыты плотной тканью накидки, так, что видны были только глаза и ладони, на пальчиках которых сверкали дорогие камешки в золотой оправе. Вслед за ними за ограду Ангарского Двора прошмыгнули ещё пять человек, по всей видимости, их служек, а последними прошли трое молодых мужчин, в том числе и воин с пораненной ладонью, перемотанной кровавой тряпицей. Этих Грауль тут же определил как телохранителей. Кого именно они охраняли, догадаться было уже несложно. Едва мужчины оказались внутри, кавалькада пришла в движение, всадники пронзительно засвистели, загикали. Лязгнул тяжёлый засов двери, а всадники и пустой уже возок за ними, сорвавшись с места, спешили к Варварским воротам.
— Никодим Иванович! — Павел подозвал управляющего, стоявшего неподалёку в ожидании приказов. — Веди новых гостей в корпус к шведам, сели на второй этаж… Да выдай им одёжу немецкого образца.
— Во-от ишшо! — с вызовом гаркнул молодой воин — на щеках его мигом вспыхнул румянец. — Я немецкое вовек не одену!
— Здесь я приказываю! — хищно оскалившись и сузив глаза, повернулся к нему Грауль. — Коли скажу, так и бороду соскоблишь! А иначе…
Перст ангарца указывал на недавно закрывшуюся дверь, отчего пылкий молодец тут же сник, потупив взгляд.
— Иначе выход там, — закончил Павел. — И более препирательств я не потерплю!
После чего он снова заговорил с Сомовым:
— Никодим, проводи гостей.
Теперь десяток новых постояльцев Двора, не проронив уже ни слова, прошли по очищенной от снега широкой тропинке вслед за белобородым управляющим и вскоре скрылись за белой, оштукатуренной стеной одного из корпусов, отстоящих друг от друга на добрую дюжину метров.
— Ну, Василий Григорьевич, а теперь смотри в оба! — Грауль, тяжело вздохнув, по-дружески хлопнул Янотовского по плечу и добавил:
— Если люди Никиты про это прознают, тяжко будет…
Внешне глава Ангарского Двора выглядел спокойным, но Василий понимал, что на самом деле творилось в душе его старшего товарища. Сколько раз ранее Грауль повторял о том, что ангарцам недопустимо влезать в разного рода разборки бояр и дворян, но теперь именно он втянул сибирцев в одну из самых опасных авантюр — борьбу за московский трон. Таковыми были мысли начальника охраны Двора. Покачавши головой, Янотовский отправился к своим ребятам, чтобы поставить перед ними первоочередные задачи.
***
Долго сидела на краешке застеленной кровати Мария Ильинична, сцепив холодные пальцы рук и уставившись в пахнущий деревом свежеструганный пол, застеленный половичками. Оставшись, наконец, наедине с сестрой, она вновь начинала плакать, вспоминая последние дни мужа. Алексей, казалось, поборол уже проклятую лихоманку и с каждым днём чувствовал себя лучше и лучше, вскоре он хотел выехать на соколиную охоту — любимую забаву молодого государя…