Я возражала, и еще как возражала, но Вадим молча и решительно подпихнул меня к ступеням и мне ничего не оставалось делать, как шагать вверх.
Ступеньки были страшно скользкие и очень узкие. А еще неудобно высокие. Приходилось сначала ставить на ступеньку одну ногу, а потом другую. Попеременно ставить то левую, то правую ногу никак не удавалось.
– Ты знаешь высоту пирамиды? – пропыхтел сзади Вадим.
– Кажется, двадцать метров или около того. Мы спустимся вниз, потеряв десять кило, – пропыхтела я в ответ.
Сопя и отдуваясь, как носороги, мы медленно карабкались наверх, и я поведала Вадиму о вчерашнем разговоре с Карлосом, о зубастом солнце и конце света. К моему удивлению, Вадим совершенно спокойно отреагировал на полученную информацию.
– А, это когда наступит парад планет и планете Земля придет конец – от пожаров, землетрясений, снегопадов и цунами.
– Серьезно? – Я резко остановилась и обернулась назад.
– Эй, потише, а то покатимся вниз, – предостерег Полонский, хватаясь обеими руками за отполированные многочисленными подошвами ступеньки.
– Извини, я не хотела… И где тогда окажется Солнце?
– Кать, двигай вперед, не тормози, – сердито ответил сзади Вадим. – Я не астролог, понятия не имею, где будет находиться Солнце. Просто слышал о параде планет, но понятия не имел, о каком годе велась речь. Значит, 2012-й?
– В декабре месяце.
– Ладно, посмотрим…
Мы медленно, но верно приближались к цели – круглой площадке на самой верхушке пирамиды.
– А у тебя симпатичные ножки, – неожиданно услышала я.
Я покраснела и пробормотала что-то – сама не знаю что. В моем московском прошлом Полонский не баловал меня комплиментами, а только критиковал.
Наконец, мы забрались на самую верхушку пирамиды и смогли отдышаться.
В середине площадки был построен грот – храм бога-змеи Кукулькана, а в нем – жертвенный камень, поросший мхом. Вадим хотел дотронуться до него, но я быстро оттолкнула его руку.
Он недоуменно взглянул на меня.
– Не надо, – тихо сказал я. – Если на этом камне убивали людей, не трогай его.
Мы обошли каменный храм по кругу несколько раз. С одной стороны хорошо просматривались дворец Воинов и храм тысячи колонн, а с другой стороны – стадион для ритуальной игры в мяч. Мы сели на горячие от солнечных лучей каменные плиты на самом краю пирамиды и свесили вниз ноги. Перед нами – нет, под нами, – лежал дворец Воинов.
– Какая красота… – протянул Полонский, оглядываясь вокруг. – Так что там Линда говорила о дверях и прошлом?
– Двери в прошлое – знание истории. Не подтасовка фактов, не тупое следование тому, что всем известно, а постоянный поиск и логика, – начала я. И вдруг мне пришла в голову неожиданная мысль. Я оборвала сама себя и уставилась на Вадима.