Незаметная непосвященному человеку дверь, скрытая среди фигур, украшавших основание пирамиды, открылась, и цепочка людей медленно втянулась в нее, вошла в маленькую комнату, ярко освещенную многочисленными светильниками. В середине комнаты стоял массивный, покрытый толстой скатертью стол. В помещении было тепло, сухо и приятно пахло травами. Мужчины быстро стянули промокшие одежды и встали вокруг стола: крупные белокурые и темноволосые воины, одетые в тонкие кольчуги. Один из них, седеющий, но все еще крепкий мужчина лет шестидесяти, жестом пригласил остальных присутствующих садиться. Рядом с ним уселся маленький сгорбленный старик в темном хитоне. На его груди поблескивало скромное золотое распятие.
Старый воин оглядел собравшихся. Его верная дружина, духовный отец, друзья, испытанные в боях, и сыновья друзей – все были здесь. Отсутствовал только старший сын Борис. Вот уже две недели князь не имел от сына никаких известий. Хотя, как говорится, отсутствие новостей – уже хорошие новости.
– Князь Георге, вести неутешительные, – начал тихим голосом старик-священник. – Испанцы пробираются в глубь страны. Местное население настроено миролюбиво, касики докладывают, что пока наши «гости» ведут себя пристойно. Но плохая новость заключается в другом. Жрецы волнуют население. Сильно волнуют… Надеются на возможность возвратить старые обычаи и ритуалы. Начались жертвоприношения и – где? В обсерваториях! И самое страшное, – он замолчал, печально вздохнул и продолжил: – людоедство! А мы бездействуем, князь.
Князь тоже тяжело вздохнул. С чем боролись… Больше тридцати лет прошло с того дня, как князь приехал в Юкатан царским наместником. Больше тридцати лет он старался искоренить то зло, с которым боролись почти три столетия его предшественники – идолопоклонничество и людоедство. Все зло от жрецов, вот ведь адово семя! Стоило ослабить хватку и нате вам – зло возвращалось. Нет, не даром год 1519 от Рождества Христова сулил одни неприятности.
Огромная Османская империя Русь – Золотая Орда стала расползаться как ветхая ткань. Начались волнения в западноевропейских провинциях и особенно беспокоила великого князя Московского католическая Испания.
После взятия Гранады двадцать лет назад и учреждения Святой Инквизиции король Арагона Фердинанд стал императором объединенной Испании и опасным соперником Руси-Орды. В Европе Фердинанд получил прозвище «католического короля», победы ударили ему в голову хмелем, и потянул он жадные свои ручонки к несметным сокровищам русской провинции в Новом Свете. Но с Фердинандом еще можно было договориться или припугнуть, а вот с его наследником Карлом мирный разговор не получается. Глядя на него, и Франция стала поднимать голову. Ах, хитрый Франциск! Клялся в верности, письма сладкие слал, крест целовал, а сам подспудно плел интриги. Франция с таким правителем – истинная беда для Московии.