На заветном Юкатане смыло городки Пето и Валь-ядолид и почти полностью затопило Мериду, хотя она располагалась на северной оконечности полуострова. Оправиться после этого удара судьбы было непросто даже наименее пострадавшей и наиболее богатой Мексике, что уж говорить об остальных странах региона? Они погрузились в трясину упадка и уныния. В деловых кругах Соединенных Штатов распространилась мрачная шутка: «Что такое „анахронизм“? Это экономика Центральной Америки после превращения Панамского канала в пролив».
К моменту землетрясения Рамирес уже не был связным Питера, но это ничего не меняло. По правилам «законсервировавшей» их обоих Конторы, боец оставался в строю до конца. Рамирес должен помочь. У него должна быть связь с Добрецовым и каналы, чтобы вывезти парочку на Кубу. Дальше сами. Но дальше будет намного проще. Куба — Остров свободы. Раньше в это словосочетание вкладывался несколько иной смысл, но и теперь кубинцы живут не совсем так, как весь остальной мир. Из их немного странноватой вольницы выдачи нет, особенно властям США и «Networld». Конечно, если кубинские друзья узнают, что Пит и Дана бегут от одних к другим (пусть и бывшим), отношение к героям, бросившим вызов сразу двум врагам Свободы и Справедливости, ухудшится, но ведь можно и не уточнять. «Бежим из Штатов, прячемся от „Networld“, хотим добраться до России». После такого заявления вывезут первым классом прямо в Москву. Если туда еще не поздно вывозить.
«А если поздно, — Фоули вздохнул, — Гавана тоже неплохое место. Начать в ней новую жизнь будет легко и приятно. Как там, в фильме из детства: „Хороший дом, верная жена, что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость?“ Море, пальмы, пароварка и сигара — вот, пожалуй, и все».
Питер поймал себя на том, что даже в мыслях говорит по-русски с легким акцентом. Натурализовался!
«Чертова разведка, вся жизнь наперекосяк».
Самолет снова тряхнуло, теперь уже нешуточно, и он начал заваливаться на левое крыло. Разворот к востоку в планы не входил, значит, на этот раз что-то все-таки случилось. Фоули снова поднялся и прошел в кабину. Там пахло горелой проводкой и чем-то кислым.
Пилот, как и в прошлый раз, остался безучастным к появлению пассажира, но по иной причине. Он не штудировал показания навигатора, а сидел, запрокинув голову и безвольно уронив руки на подлокотники. На первый взгляд — спал, но был слишком бледен. Пит нащупал пульс. Он оказался слабым, едва различимым. Складывалось впечатление, что пилота ударило током или же его свалил сердечный приступ.