Тут Уолтер отбросил щепетильность и стал осматривать все подряд. Если кусок мыла и старый чемодан без меток не смогли дать ему никакой информации, то ярлычок на костюме, висевшем в шкафу, без всяких околичностей сообщил, что он сделан в Вене неким Циглером. Конечно, не существовало закона, по которому житель Онфлера не мог бы по каким-нибудь причинам завернуть в Вену, но чтобы сшить костюм на заказ, нужно пробыть в Вене не один день. А так как австрийская столица во все времена была отнюдь не дешевым городом, то изделие тамошнего портного как-то не очень сочеталось с проживанием на парижском чердаке.
Тихо ликуя от собственной сообразительности, Уолтер Фрезер потер руки и продолжил осмотр. Он ощупал костюм и в одном из карманов обнаружил обрывок салфетки с каким-то рисунком. Когда Уолтер разгладил его, то озадаченно нахмурился. Рисунок на салфетке до странности напоминал крыло летучей мыши. «Может быть, это знак какой-нибудь тайной организации?» – подумал изумленный священник.
Тут он заметил, что в самом низу шкафа лежит еще какой-то сверток, завернутый в кусок грубого сукна. По очертаниям он больше всего напоминал продолговатую коробку. Уолтер вытащил ее из шкафа, развернул сукно – и оторопел.
Это был миниатюрный гроб длиной примерно в полметра или около того, сделанный по всем правилам, и хотя из-за царапин и пыли на крышке он выглядел старым, все равно Уолтер почувствовал невольную дрожь. По весу он уже определил, что внутри ничего не должно находиться, и все же ему было не по себе. Он сглотнул слюну, поставил коробку-гроб на стол, вытер о себя вспотевшие ладони и приоткрыл крышку.
…Нет, он все же оказался неправ.
Внутри что-то белело – листки, покрытые рисунками и заметками. Вздохнув с облегчением, священник потянулся к листкам, которые неведомо как занесло в столь странное место – и тут на него обрушился потолок. Комната накренилась и рассыпалась на куски, после чего Уолтер Фрезер провалился в небытие.
… – Викарий!
– Уолтер, что с тобой? Что он с тобой сделал?
– Мистер Фрезер, вы меня слышите?
Ему брызнули в лицо водой, потом в нос ударил резкий запах нашатыря. Уолтер застонал и дернулся. Комната стала обретать прежние очертания, три лица плыли вокруг него, и глаза у Мэй были огромные, как блюдца.
– Ударили по голове, – сказал Кристиан Амалии. – Может быть даже сотрясение мозга.
– Летучая мышь, – промямлил бедный священник.
– Что? – Амалия наклонилась к нему.
– Гроб. – Он встряхнул головой и невнятно повторил: – Где гроб? А летучая мышь?
– Разве здесь был гроб? – спросила озадаченная Мэй. – Где?