— Даже так?
— А у меня такое впечатление, что ты мог бы оказаться для них очень привлекательным кандидатом. Правда, интересно?
Грааф рассмеялся. Это был приятный смех.
— Очень жаль, Роджер, но мне надо квартирой заниматься.
По имени назвал.
— Я не о самой работе, Клас. А о том, что просто интересно об этом поговорить.
— Ты не видел эту квартиру, Роджер. Она старая. И огромная. Вчера я обнаружил новую комнату, за кухней.
Я взглянул на него. Это не только заслуга Сэвилроу, что костюм так хорошо на нем сидит. Это еще и отличная физическая форма. Внутренняя форма, я бы сказал. Не бугрящиеся накачанные мышцы, а сухая, жилистая сила, едва выказывающая себя в сосудах на шее и затылке, в осанке, в медленном дыхании, в голубом кислородном голоде артерий на тыльной стороне кистей. Впрочем, и о твердости мышц под тканью костюма вполне можно было догадаться. Упертый, подумал я. Беспощадно упертый. Я уже решил для себя: я хочу заполучить эту голову.
— Искусство любишь, Клас? — спросил я, протягивая ему один из бокалов, с которыми вернулся Ник.
— Да. И нет. Я люблю такое искусство, которое показывает. Но то, что я вижу, — это чаще всего заявка на красоту и истину, которых нет. Возможно, на уровне замысла они имеются, но нет коммуникативного таланта это передать. А там, где я не могу увидеть красоты или истины, там для меня их и нет, вот и все. Художник, утверждающий, будто он не понят, почти всегда плохой художник, и вот это, к его несчастью, многим как раз понятно.
— Тут мы сходимся, — сказал я и поднял бокал.
— Я извиняю большинству недостаток таланта, видимо, потому, что мне самому его не так много досталось, — сказал Грааф и едва смочил шампанским тонкие губы. — Но не художникам. Мы, бесталанные, работаем в поте лица своего и платим за то, чтобы они могли резвиться вместо нас. Это честно, и так должно быть. Но пусть тогда хоть резвятся хорошо.
Я уже понял и знал то, что результаты тестов и углубленного интервью только подтвердят. Это тот, кто нужен. Имей «ISCO» или «Mercuri Urval» два года на поиски, им бы все равно не найти лучшего кандидата.
— Знаешь что, Клас? Нам надо потолковать. Диана мне как раз это предложила. — Я протянул ему свою визитную карточку. Без адреса, факса или веб-страницы, только имя, мобильный номер и «Альфа» в уголке крохотными буквами.
— Я ведь уже сказал… — начал Грааф и взглянул на мою карточку.
— Слушай, — перебил я. — Человек не знает, что для него благо, как говорит Диана. Я не знаю, о чем мы с тобой потолкуем — давай об искусстве. Или о будущем. Или о ремонте домов — у меня есть, кстати, парочка мастеров на примете — лучшие в Осло и берут умеренно. Но потолковать нам надо. Как насчет завтра, в три?