Время от времени в последующие годы об этом случае писали газеты. Тон статей был равнодушным, а освещение событий — поверхностным. Одни и те же факты пережевывались долго и нудно с приукрашиванием разных подробностей, но не вносили почти ничего нового в раскрытие этого дела. Насколько я могла судить, оно никогда не расследовалось как положено. Невыясненная судьба Виолетты сделала ее в некотором роде знаменитой, но только в маленькой сельской общине, где она жила. Никого за ее пределами это не интересовало. Были напечатаны черно-белая фотография женщины и отдельно — фото ее машины (конечно, не той самой, но соответствующей модели и марки).
Машина привлекла мое внимание, и я дважды прочла эту часть статьи. В пятницу, 3 июля 1953 года, Фоли Салливан заполнил бумаги на получение кредита для покупки на сумму в две тысячи сто сорок пять долларов. Машину с тех пор никто и никогда больше не видел, но его заставили выплачивать кредит в последующие тридцать шесть месяцев. Документ на право собственности никогда не регистрировался. Срок водительских прав Виолетты Салливан истек в июне 1955 года, и она не обращалась за их продлением.
Меня зацепило то, что Дейзи описала своего отца почти как скупердяя, но тем не менее он выплатил кредит. Как глупо раскошеливаться на машину, которую ваша жена, возможно, использовала для того, чтобы сбежать с другим мужчиной. Поскольку забрать машину у Фоли банк, понятное дело, не мог, тот мог отказаться платить. Его вообще не должно было волновать, подадут ли против него иск на уплату остатка денег или передадут дело в агентство по денежным сборам. Подумаешь, его репутация и без того уже была подмочена, так какое значение имел еще один долг? Я задвинула этот вопрос в подсознание, надеясь, что когда-нибудь получу на него ответ.
В пять часов вечера я заперла офис и пошла домой. Моя съемная квартира расположена на боковой улочке в квартале от пляжа. Раньше это был одноместный гараж, соединенный с домом хозяина посредством застекленной галереи. Я жила там вполне сносно последние семь лет. Генри (хозяин дома) — единственный мужчина, за которого я бы хотела выйти замуж, если бы нас не разделяла пятидесятилетняя разница в возрасте. Ужасно, когда самый лучший мужчина в твоей жизни является восьмидесятишестилетним стариком, пусть даже и не развалиной, а довольно крепким. Генри подтянут, красив, седовлас, голубоглаз и активен. Я могу продолжать перечислять его достоинства, но вы, вероятно, и так уже все поняли.
Я припарковалась и прошла через скрипучую калитку, оповестившую о моем прибытии. Обойдя дом, вошла в квартиру, где какое-то время боролась с собственной ленью, но затем все-таки переоделась в тренировочный костюм и пробежала три мили вдоль берега. Вернувшись через сорок минут, я обнаружила на автоответчике сообщение от Чени Филлипса. Он предлагал поужинать вместе и в случае, если я не перезвоню ему и не откажусь, встретиться в кафе «У Розы» около семи часов вечера. Я приняла душ и снова натянула джинсы.