— Какая у вас машина? — спросил он.
— «Фольксваген» 1974 года выпуска.
— Мне кажется, вы точно знаете, чего хотите.
— Надеюсь, что это так, — сказала я.
— Вы здесь по поводу миссис Салливан?
— Да.
— Давайте пройдем в мой офис. Если люди увидят, что я здесь, у меня не будет ни минуты покоя.
Я последовала за ним через автосалон вверх по лестнице. Когда мы дошли до его офиса, он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская меня внутрь. Комната была обставлена просто — деревянный стол на прямых ножках, кушетка, три кресла и белые стены, на них множество черно-белых фотографий хозяина с различными местными знаменитостями. Кромвеллская торговая палата наградила его грамотой за отличную работу. Мебель, возможно, осталась еще с тех пор, когда он начинал свой бизнес.
— Вы окончили колледж? — спросил он, после того как обошел стол и сел в кресло.
Я села напротив него, опустив сумку на пол.
— Нет. Я окончила только два семестра колледжа, но это не важно.
— Во всяком случае, больше, чем я. Мой отец зарабатывал на жизнь рытьем котлованов и не скопил ни цента. Когда я учился в выпускном классе, он погиб в автокатастрофе. Тогда целую неделю лил дождь, шоссе было скользким, как стекло, и он сорвался с моста. Я был старшим из четырех братьев, и мне пришлось начать работать. Одной из заповедей, которые внушал мне отец, было никогда не заниматься физическим трудом. Он ненавидел свою работу и говорил мне: «Сынок, если хочешь заработать деньги, найди себе такое занятие, чтобы тебе надо было принимать душ перед работой, а не после нее». Он считал, что всегда можно нанять кого-нибудь для физического труда, и я до сегодняшнего дня следую его совету.
— Почему вы стали заниматься продажей машин?
— По необходимости. В конце концов все наладилось, но вначале ничто не предвещало успеха. Единственным человеком, который взял меня на работу, был Джордж Бликенстаф, владелец местной компании «Форд». Он был старым другом нашей семьи и, я думаю, пожалел меня. Я начал продавать автомобили, когда мне исполнилось девятнадцать. На дворе стоял 1925 год. Не могу сказать, что я был в восторге от этой работы, но по крайней мере мне не приходилось работать руками. У меня открылся талант к коммерции. Спустя четыре года биржа лопнула.
— Это, должно быть, подорвало бизнес.
— В каких-то областях да, но наш не особенно. Мы всегда были мелкими сошками и не получали таких прибылей, как большие компании. К тому времени как наступила Депрессия, у меня дела шли достаточно хорошо, во всяком случае, по сравнению со многими другими. Я уже стал старшим продавцом у Бликенстафа. Я словно родился для того, чтобы этим заниматься. Конечно, я гордился собой и считал, что заслуживаю собственной компании.