— Тогда вы и купили эту компанию?
— На это ушли годы. Проблема была в том, что каждый раз, когда у меня в банке скапливались деньги, происходило что-то такое, что сдувало мои паруса. Я оплатил обучение братьев в колледже и почти рассчитался за домик моей матери, но тут она заболела. Одного счета за лечение в больнице было достаточно, чтобы лишить меня большей части моего состояния. Потом расходы на похороны и памятник, и я стал банкротом. Я женился в тридцать два года, и женитьба снова выбила меня из колеи, потому что семья тоже требовала вложений.
— Но вы проявили стойкость.
— О да, даже больше того. К 1939 году я понял, что происходит. В ту минуту, когда Германия захватила Польшу, я уговорил старика Бликенстафа запастись шинами, запчастями и газолином. Он поначалу и слушать об этом не хотел, но я знал, что это был шанс, который нам нельзя упустить. Я не сомневался в том, что Соединенные Штаты не останутся в стороне от войны. Любому дураку это было понятно — кроме него, конечно. Я знал, что придет время, когда дефицит станет неизбежным, и это может только ударить по нам. Он спорил со мной, но я был уверен в своей правоте и не сдавался. Моя интуиция меня не подвела. Когда началась война, в округе не оказалось другого дилера, который был бы столь предусмотрительным. К нам отовсюду приезжали люди и умоляли продать им газолин и шины, и их просьбы звучали для меня как музыка. Я говорил, что буду счастлив помочь им за соответствующую плату. Наше дело было обеспечивать клиента товаром и сервисом, и если Чет Креймер своим трудом смог заработать несколько тысяч баксов, что здесь плохого? Но Бликенстаф был другого мнения. У него на войне погиб сын, и он считал достойным порицания (именно так он и выразился: «достойным порицания»!) извлекать прибыль в то время, когда все эти парни жертвовали своими жизнями. По правде говоря, он устал, и ему пора было отойти в сторону.
— И вы купили у него компанию?
— Нет, мэм. Я купил франшизу на «Шевроле» и, когда старикан в 1945 году закрыл свое дело, скупил акции его компании по несколько пенни за доллар. Холодный расчет — да, но такова жизнь. Нельзя ничего добиться, если будешь бестолково суетиться. Составь план. Рискуй. Только так можно получить то, чего хочешь.
— А ваши братья? Кто-нибудь из них вошел с вами в долю?
— Нет. Все акции мои. Я ни с кем не делюсь. Я сделал для них достаточно, и теперь они самостоятельные люди. — Он поерзал в своем кресле и наклонился вперед. — Как бы то ни было, вы пришли сюда не для того, чтобы говорить обо мне. Вы хотите знать о Виолетте Салливан?