После почетного вылета из «Свободы» Резаный с Фрезом ходили в вольных сталкерах, пока мужика со шрамом не проперло создать свою группировку и он начал набирать людей. Большей частью молодняк конечно.
Когда шайка-лейка стала превращаться во что-то более менее осмысленное, возник вопрос самоопределения. Вот тогда Фрез с Резаным и переругались. Фрез предложил взять символом медведя, сообщив, что это православное тотемное животное, и звать его на самом деле бер. И бер обязательно должен фигурировать в названии группировки.
Резаный согласился взять медведя на эмблему, хотя все, что касалось беров и православных тотемов, посчитал бредом. Фрез возмутился, они заспорили. Фрез назвался православным язычником, дескать православный не потому, что в православии, а потому, что Правь славит. Резаный изгалялся и вертел пальцем у виска. В общем поругались.
Фрез обиделся и ушел. А Резаный остался со своим молодняком и парой старичков, которые его дюже уважали. Группировка стала называться просто группой Резаного, хотя медведь на нашивке остался. Базу они себе оборудовали не далеко от «Свободы». Из-за этой близости и оскаленной хари на эмблеме их стали периодически принимать за свободовцев. Это Резаного бесило невероятно.
— А Фрез чего же?
— С Фрезом они помирились, — поделился Рыжик. — Он приходит иногда, остается на неделю, на две. Помогает Резаному. Фрез хороший человек.
— Так он в группировке что ли?
— А кто ж его знает, — пожал плечами Рыжик. — Вроде бы, а вроде и нет. Он…
Но Мунлайт не дал закончить, резко поднял руку, жестом заставляя молчать, и опасливо вслушался в окружающий мир. Рыжик тоже прислушался, но судя по недоуменной роже ничего, кроме шелеста пожелтевшей листвы на ветру, не услышал.
— Что? — спросил осторожным шепотом.
Мунлайт объяснять не стал, достал винтовку и принялся неспешно крепить оптику.
— Кабан? — удивился Рыжик. — А где?
— Кровосос, — с невероятно серьезной рожей поведал Мун. — У тебя за спиной, только не двигайся.
Рыжик побледнел, медленно повел головой в сторону, но не удержался и развернулся резко, готовясь уже бежать в панике. Затравленно завертелся. Но никакого кровососа не было. Парень поглядел на Муна, тот стоял рядом и гнусно ухмылялся.
— А ты и уши развесил.
— Не смешно, — надулся Рыжик.
Мун лишь плечами пожал, мол кому как, и не спеша двинулся в сторону от тропки. Рыжик поплелся следом. Лучше бы он этого не делал. Путь лежал через кусты, и треску от ломящегося через них Рыжика вышло ничуть не меньше, чем если бы за Муном перла та тварь, на которую он собирался охотиться.