Тишина, потом долгий вздох, услышав который можно было подумать, что вот сейчас старик отворит душу и покается в грехах перед чужаками. Но исповеди не случилось. Старик протянул руку и, указывая перстом на дверь, проревел голосом неожиданно крепким и звенящим от злобы:
— А ну проваливайте из моего дома!
Когда они вышли, Тина уже знала, что расскажет Симмонс все. Мило обманывал ее, и она, по крайней мере сейчас, ненавидела его всей душой.
Они уже забрали у заботливых старушек сонную Стефани, когда Тина вдруг вспомнила кое-что еще.
— О боже!
— Что? — спросила Симмонс.
Тина остановилась.
— Когда мы вернулись из Венеции, Мило тоже вернулся. А потом поехал со мной в Бостон — за свидетельством о рождении для Стефани. И там стал просить, чтобы я дала ей второе имя. Я об этом не думала, да мне, в общем-то, было все равно, а для него, похоже, значило очень многое.
— И вы дали ей второе имя?
— Да. Эллен.
За полчаса до их прихода два охранника убрали коробки из-под китайской еды, заменили бутылку с питьевой водой, стерли кровь со стола, стульев и пола. Мило облегченно вздохнул — за ночь камера так пропахла потом и скисшим «Кунг Пао», что его постоянно тошнило.
Первым вошел Фицхью, за ним Симмонс. Последний раз Мило видел ее в «Дисней уорлде», разговаривал — в Блэкдейле. Выглядела она усталой, как будто тоже провела бессонную ночь в клетке с собственной вонью.
«Помни, — сказал ему Евгений, — спасти тебя может только Симмонс, но она об этом знать не должна».
Мило скрестил руки на груди.
— С ней я говорить не буду.
Симмонс выжала из себя улыбку.
— Я тоже рада вас видеть.
Фицхью на улыбки не тратился.
— С кем разговаривать, решать не мне и не тебе.
— А вы не очень хорошо выглядите, — заметила спецагент.
Левый глаз у Мило распух, нижняя губа была рассечена, ноздрю запечатывала корка засохшей крови, но самые страшные синяки скрывала оранжевая роба.
— Постоянно натыкаюсь на стены.
— Я так и поняла, — сказала Симмонс, занимая свободный стул.
Фицхью пришлось отправить охранника за другим. Все ждали. В паузе Симмонс в упор смотрела на Мило, он отвечал ей тем же.
Принесли стул. Фицхью сел.
— Не забывай, Мило, о чем мы говорили вчера. О темах, не подлежащих обсуждению.
Симмонс нахмурилась.
— Я помню, — отозвался Мило.
— Хорошо. Для начала я хотел бы кое-что показать.
Фицхью потянулся к нагрудному карману пиджака, но Симмонс положила руку ему на лацкан.
— Не сейчас, Теренс. — Она убрала руку. — Для начала я хотела бы услышать всю историю.
— Что такое? — Мило выпрямился. — Что у него там?
— Насчет этого не беспокойся, — Фицхью не стал ничего доставать. — Расскажи нам все, ладно? С того же места.