— Жду не дождусь, старичок.
— Я серьезно. То, о чем пойдет речь, никого не касается. Если о чем-то важном, я тебе позвоню.
— Какой код?
Шифры и пароли были его любимой темой.
— Черт, даже не знаю. Ну, ты услышишь мой голос и…
— Позвони Тине. Объясни, что должен был ей позвонить, да забыл.
— Они подруги. Энджела захочет с ней поболтать.
— Тина спешит, ей некогда.
Лучшего Мило предложить не мог и согласился.
— Итак, ты отключаешься, как только я поднимусь к ней?
— Обещаю.
Сомнения оставались, но Мило уже знал, где установлены камеры, и рассчитывал, что сможет найти укромное местечко. Другое дело микрофоны. Может быть, их нет на террасе?
Он позвонил. Дверь открылась. Она жила на четвертом этаже, и Мило воспользовался лифтом. Энджела ждала на пороге — в джинсах, футболке и со стаканом вина.
— Быстро. Не разбудила?
— О чем ты, — Мило помахал бутылкой и поцеловал ее в щеку. — У нас еще только пять. — Она посторонилась, и он вошел.
Достаточно скоро появилось ощущение, что Энджела передумала. Позвонила, но пока ждала, поняла, что допустила ошибку. Они поставили водку в холодильник — на потом — и, устроившись на диване, том самом, что он видел на мониторе, начали с вина.
Чтобы снять напряжение, Мило спросил ее о личном.
— Как дела на любовном фронте?
Да, была одна принцесса, но год назад все закончилось. И что потом?
— Насколько я помню, ты никогда не скучала в одиночестве подолгу?
Энджела рассмеялась, однако призналась, что после разрыва так ни с кем и не спала.
— Тяжело пришлось. Помнишь, какая я была после того случая с Фрэнком Додлом? Примерно та же ситуация.
— Проблема доверия.
— В общем-то, да. — Она отпила из бокала. — Если хочешь, можешь курить.
Мило достал пачку и предложил сигарету Энджеле.
— Я бы, наверное, закурила, но это было бы признанием поражения.
Он улыбнулся.
— Ты хотела о чем-то поговорить?
Она не ответила и, поднявшись, прошла в кухню. Мило знал, что нужно позвонить Эйннеру, подать сигнал включать камеры, если они еще не включены. Но не позвонил.
Не позвонил и допустил промах, который по прошествии времени стал неприятным эпизодом в истории Мило Уивера.
Энджела вернулась, разлила остатки вина и снова ушла уже с пустой бутылкой. Скорее всего, пауза понадобилась, чтобы определиться с тактикой.
— Ты в курсе того, что происходит в Судане?
— Имею общее представление. Знаю, что пару лет назад там закончилась затяжная гражданская война между Севером и Югом. Знаю, что мы выступали посредниками. Но теперь в Дарфуре идет другая война, между Армией освобождения Судана и пользующимся поддержкой правительства арабским ополчением «Джанджавид». По последним данным, погибли двести тысяч человек, два миллиона беженцев. На востоке, в столице, зреет еще одна гражданская война, сигналом к которой послужило убийство в январе муллы Салиха Ахмада. Вину за убийство возложили на президента, хотя мы-то знаем, что он ни при чем. — Мило улыбнулся — она не ответила. — Что еще? Экономика развалилась, все держится только на экспорте сырой нефти. — Он нахмурился, припоминая что-то. — Но нам они нефть не продают? Мы же ввели эмбарго. У них покупают китайцы.