Недооценил я сирин. Сильный он маг. Мне, пожалуй, еще не встречалось равного ему. Колдовство подчинило лес целиком, погрузив его в неживую оцепенелость. Это только с расстояния казалось, что снег укрыл землю ровным слоем, на самом деле он собрался в четкие линии, закрученные в загадочный узор символов.
Воздух со сверкающими на солнце, застывшими в неподвижности снежинками стал похож на осыпанную бриллиантами прозрачную вуаль. Снежные хлопья разлетались перед нами словно живые, образуя узкий коридор.
Выпавший снег сильно охладил воздух, и я закутал Морру в свой плащ.
Не хватало, чтобы ребенок заболел в дороге.
Наконец, деревья расступились, открыв взглядам поляну. В ее центре возвышался прямоугольный сугроб длиной в человеческое тело. На нем, как на ложе, покоилась укрытая плащом Танита. В человеческой ипостаси. Почти в человеческой – перед смертью оборотень начала преображаться, но не успела окончательно расстаться с обликом зверя. Мучительный оскал, выдававший страдание, не скрывал клыков, а на руках, вцепившихся в край "ложа", выделялись черные клинки кошачьих когтей. От боли Танита слегка выгнула спину, и теперь казалось – рош-мах пытается встать.
Волшебник отпустил мою руку, но подойти к телу девушки не дал, преградив дорогу.
– Не прикасайся! – прошипел сирин.
– Не буду, – я дал обещание, отодвинул парня с дороги и спросил. – Что с ней?
– Я... – замялся сирин на мгновение, – остановил время. Для нее.
Что он сделал?! Ну, дела... Я о таком заклинании даже не слышал.
– Вернусь, когда найду средство от яда, – твердо сказал маг, с тоской посмотрев на тело жены.
Эх, птенчик сизокрылый... время он остановил, а последствия себе представил?
Я осторожно попробовал выяснить, понимает ли сирин, что станет с его возлюбленной под открытым небом:
– Агаи, ты хорошо подумал? Как ты оставишь ее одну? И во что она превратится уже через месяц?
Сирин нахмурился, не желая прислушаться к голосу здравого смысла:
– Ничто не причинит ей вреда! Сквозь временной купол даже пылинка не опустится!
– Но мы же прошли, – я пожал плечами.
– Да, но только потому, что это я творил волшебство! Без меня ты бы и шагу не сделал!
– Ладно, допустим, но я ведь не маг. А если сюда придет волшебник, тогда как?
Агаи устало опустил повисшие плетями руки:
– Никак. Я связал заклятие своей кровью. Никто, кроме меня. А если я умру – то уже никто и никогда.
Одуреть можно.... Влюбленный безумец. Одно хорошо – теперь у парня есть цель и можно не беспокоиться, что он наложит на себя руки. Хотя... лучше смириться с тем, что произошло. Тешить себя пустой надеждой глупо. Даже сейчас, заколдованной, Танита выглядела так, словно делала последний вдох. Ну, какое тут противоядие? Да она испустит дух, прежде чем отопьет хотя бы глоток!