Морра, нисколько не огорчившись от сердитого чириканья Агаи, оттолкнула руки своего наставника и присоединилась к моему смеху. Сирин, процедив сквозь зубы что-то про злобного умалишенного демона, плеснул из ближайшей крынки зеленого настоя и пихнул стакан мне в руки:
– Пей, давай!
Я с сомнением покосился на предложенное лекарство. В таком огорчении с волшебника станет напоить чем-нибудь, вызывающим немоту или долговременный обморок. Агаи, заметив мое недоверие, обиделся и помрачнел. Пришлось выпить. Снадобье имело знакомый привкус меда, липы и еще один – сладковатый и очень приятный.
Потом сирин, не сгоняя с лица свирепой гримасы, помог Эрхене сменить бинты и замазать мои болячки. Язвы, привидевшиеся в бреду, существовали на самом деле. Правда, они почти затянулись, покрывшись розовой нежной кожицей.
Пальцы девушки касались тела легко, быстро и почти невесомо, накладывая слои вонючей желтой мази. Пока Эрхена трудилась, я смотрел на светлую нитку пробора, разделяющего золотистые пряди волос, и думал о том, почему девчонка не сбежала при первом же моем преображении. И даже не испугалась. И вообще, вела себя так, словно ничего странного не произошло, а лечить привязанных к кровати чудовищ для нее самое обычное дело. Ответа на эти вопросы найти не удалось.
Я не стал дожидаться, пока моя сиделка доберется до язв на туловище, поинтересовался у Агаи:
– Так и будешь девушку видом голого мужика смущать, или сам меня осмотришь?
Волшебник лишь пожал плечами:
– Можно подумать, она чего-то не видела. Кто, думаешь, тебя лечил эти дни?
Ну, раз видела...
Я в упор уставился на девушку, решая про себя вопрос, рад или не рад тому, что найденыш прижился в нашей компании. Эрхена, перехватив мой взгляд, истолковала его по-своему, отчаянно покраснела и закрыла ладонями горящие щеки – видно, с полумертвым пациентом возиться ей было проще. Сирин, глядя на это дело, обреченно вздохнул и отправил девчонку разогревать еду, велев прихватить Морру за компанию, а мне заявил, что хуже больного еще не встречал.
Причины его недовольства я так и не понял.
Прозрачный янтарный бульон, налитый в тонкую фарфоровую чашку, исходил ароматным паром, приятно щекоча мой нос своим запахом. Я сделал пару глотков, стараясь не спешить – добавки мне пока не видать как своих ушей (Сирин объявил, что следующая кормежка будет не раньше, чем через полтора часа). Так, растягивая удовольствие, выпил всю порцию, более подходящую размером маленькому котенку, чем взрослому мужчине, не евшему почти две недели. Потом с сожалением проводил взглядом пустую чашку.