Я выхватил из ножен клинок и решительно двинулся к "спасителю", пообещав на ходу высунувшимся жителям быструю кончину в случае их согласия на укус. Однако волчья отрыжка сражаться не пожелала, припустив по улице во все тяжкие. Так быстро бегать я еще не мог. Обложив от души беглеца и пожалев о том, что не прихватил с собой лук или арбалет, вернулся к товарищам.
Через полчаса мы выволокли из первого колодца свиную ляжку, покрытую язвами. Сирин брезгливо оттащил ее в сторону и сжег до углей в магическом огне. Потом юноша долго сидел над колодцем, очищая воду.
Мы с Лаланном с трудом дождались окончания колдовства, перемешанного с молитвами, а потом я повел всех на кладбище – показывать сверху остальные колодцы, приправленные заразой. Приходилось спешить: на город с востока надвигалась огромная грозовая туча.
Рис быстро разобрался, где находятся нужные дворы, так что нам удалось до наступления темноты вычистить всю погань. И хоть вымотались мы прилично, а все равно усталость перевешивали чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы и гордость за нее. Теперь эпидемия точно пойдет на убыль!
Уже на подходе к дому из придорожных кустов нам навстречу вынырнул неприметный мужичок, и Рис отстал, чтобы перекинуться с ним парой слов. Мы вежливо отошли к порогу, дожидаясь, пока наш знакомый выслушает торопливый доклад, сопровождаемый активной жестикуляцией. Ни дать ни взять – слуга оправдывается перед господином. Пока Рис бесстрастно вслушивался в сбивчивую речь, случилось то, что должно – тучи прорвало белой молнией, заворчал гром, и на землю обрушился ливень. Он мгновенно скрыл от нас Лаланна, превратив сумерки в настоящий мрак. Сначала мы с сирин не поняли, что случилось, а потом дошло – с неба лилась нескончаемым потоком черная грязь!
Агаи медленно, словно во сне, протянул руку под струи воды, льющейся с крыши, и растер пальцами темную жижу.
– Черная река! Пророчество! – возвестил он отчаянным шепотом, растерянно уставившись на меня.
Ну вот, опять... А я было решил, что парень поумнел.
Выговаривать за неразумные мысли я не стал, волшебник и без того выглядел потерянным и несчастным, как будто на его плечи легло тяжелое бремя. Он молча повернулся и ушел в дом, обуреваемый новыми тревогами.
Как можно нормально жить, если каждую минуту переживать боги ведают о чем?
Я остался дожидаться Лаланна, с интересом наблюдая, как набирает силу и ищет дорогу густой черный ручей. В отличие от сирин, мне хотелось поискать разумного объяснения природному казусу. И оно не заставило себя ждать: из-за темного занавеса дождя показался Рис, ругающийся сразу на двух языках. Из доступной пониманию части монолога удалось уловить главное.