На следующее утро Джейс решил провести день дома. Он не страдал тягой к алкоголю, но уже два дня едва добирался до постели и понимал, что пора завязывать. За завтраком миссис Браун поинтересовалась, как чувствует себя его печень. Джейс не ответил, но в следующий момент миссис Браун спросила его, существует ли что-то на свете, что интересует его, помимо привидения? Джейс понял, что должен сказать, не то за него скажут другие.
Он посмотрел на французский тост[3] на тарелке — а-ля Джейми Оливер — и вел себя так, как будто его заставили сказать то, что он не хочет говорить. Экономка чистила большую раковину и ждала.
Джейс помедлил немного, потом сказал:
— Почему мой сад не участвовал в смотре местных садов?
Миссис Браун немедленно разразилась резкой тирадой в адрес любимого субъекта — Хэтча. Он никогда не участвует в соревновании, потому что считает, что это будет нечестно по отношению к другим конкурсантам, так как он профессионал, а не любитель. Далее миссис Браун сказала Джейсу все, что думает по поводу садового искусства мистера Хэтча.
Улыбаясь, оттого что сумел отвлечь сторожевого пса, Джейс поднялся в свою спальню, куда кто-то уже принес коробку с книгами, которые он взял в библиотеке. Стоит взглянуть на них, подумал он.
Прошлой ночью он спал на большой дубовой кровати в спальне хозяина, но, даже засыпая, чувствовал, что комната слишком большая и пугает своей пустотой. Поэтому он свернул в восточное крыло, туда, где располагалась комната, ставшая любимой, туда, где он провел первую ночь. Он улыбнулся, как только вошел туда.
В одной стене располагался красивый резной мраморный камин, а вдоль двух других тянулись окна. Причем с одной стороны они были огромные, от пола до потолка, и образовывали так называемый фонарь, выходивший в сад. В его углублении стояла дубовая скамья. Кровать стояла у четвертой стены, и там же была дверь, ведущая в ванную.
Сев на скамью в «фонаре», Джейс смотрел на парк, на зеленые поля, усеянные… Он должен спросить Хэтча: овцы, которые паслись там, принадлежат ему или?..
Он вернулся в комнату. Мебели было немного, кровать, или, скорее, матрац с пружинной сеткой в раме, и кресло у камина. Он уже успел заметить, что в гостиных внизу стояли удобные диваны, и можно было бы спуститься с книгами туда. Но он хотел остаться в этой спальне, потому что это была единственная комната, в которой не ощущалась пустота. Даже кухня миссис Браун, наполненная до краев всем, чем угодно, рождала чувство одиночества. Но здесь, в этой комнате…
— Продолжай в том же духе, Монтгомери, — громко сказал Джейс, — и они запрут тебя тут. — Он сказал себе, что света в комнате достаточно, скамья в «фонаре» удобная, и это все, что ему нужно.