— Все равно утопи ее, Тони, — поддразнил Роберт. — Она заслуживает этого за свое мнение о моей персоне.
Тони прыгнул в воду и схватил Дженни за ногу. Она завизжала. Он потянул ее вниз; в нос и рот хлынула вода. Когда ей наконец удалось, откашливаясь и отплевываясь, вынырнуть, у нее было такое чувство, словно она проглотила полбассейна.
— Ах ты, паразит, — задыхаясь, сказала она. — Ну, погоди. Я тебе покажу!
— Так, кто следующий? — засмеялся он, выпячивая мускулистую грудь.
— Ура! — завопил Питер и прыгнул сзади на брата. — Хватай его, Дженни.
Она тут же зачерпнула в ладони как можно больше воды и, пользуясь тем, что он возится с братом, швырнула Тони в лицо. Потом, смеясь и визжа, бросилась наутек и поспешно выкарабкалась из бассейна. Питер помешал Тони погнаться за ней, и она запрыгала вдоль бассейна, дразня его.
— Спасибо, Питер, ты настоящий джентльмен. Значит, не прошли еще времена рыцарства, если храбрые юноши бросаются вызволять девушку из беды. Печально, что брат твой оказался так жесток.
Тони рванулся и чуть не схватил ее за лодыжку, но она вовремя увернулась. Раздался общий хохот. Дженни с преувеличенным достоинством опустилась на свое место и начала сушить волосы полотенцем. Когда братья выбрались из бассейна, Тони шутя дал Питеру подзатыльник. Потом он встал в позу обезьяны и вытаращил глаза на Дженни.
— “Месть Кинг-Конга”, — прорычал он.
— Хватит, Тони, — смеясь, сказал Эдвард Найт. — Я больше не могу. У меня живот сводит от смеха.
Тони выпрямился, стал подбоченясь и предостерегающе поднял брови.
— Ну, будут еще какие глупости насчет вечера?
— Если Миранда поможет мне найти нечто потрясающее, то я пойду, — обещала она.
Тони в притворном отчаянии затряс головой.
— Ничего потрясающего тебе не нужно, Малиновка. Это все для тех, у кого больше ничего нет.
Он рухнул в шезлонг и глубоко вздохнул.
— И почему женщины не слушают советов? Вот, пожалуйста, перед ней человек, который лучше всех знает, что нравится мужчинам. Так нет, она как будто совсем не слышит. У тебя бывают такие проблемы с женщинами, Роб?
— Только не с Дженни. — Он улыбнулся ей, и на этот раз улыбка, без сомнения, была искренней. — Я не помню, чтобы когда-нибудь получал от работы такое удовольствие, как сегодня утром. Может, мы займемся завтра остальными песнями, Дженни?
— Давай, если хочешь, — неуверенно ответила она, внутренне ликуя и в то же время пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции. Спокойно, спокойно, уговаривала она себя.
— И я еще добавлю, что буду горд и рад пойти с тобой куда угодно, в любую компанию. Я уважаю тебя больше всех женщин, которых когда-либо встречал раньше.