— Где вы сняли комнату? — спросил по-итальянски Дель Изола.
— Это важно? — спросил Рэй. — Дело в том, что я не хочу доставлять хлопот ни в чем не повинным людям. Ведь за сдачу жилья полагается…
Дель Изола улыбнулся:
— Хорошо. Мы вернемся к этому позже.
— Вы ссорились с Коулмэном в ту ночь на Лидо? — поинтересовался Зордай.
— Нет, — ответил Рэй, понимая всю бессмысленность подобного вранья. — Я только безуспешно пытался объяснить ему, почему его дочь покончила с собой. Безуспешно потому, что, быть может, я и сам этого не понимаю.
— Коулмэн винил вас в ее смерти? Да?
Рэй не знал, говорила ли об этом Зордаю Инес, но тот, располагая всеми фактами, мог придти к такому заключению и сам.
— Я не знаю, винил он меня или только хотел выяснить, существует ли причина для таких обвинений. К каким выводам он пришел, мне неизвестно.
— Он был зол? Когда он начал злиться?
— Он не мог понять, почему она так поступила, — с видимой горечью проговорил Рэй. Он вдруг почувствовал усталость. Усталость от своих тщетных попыток что-либо объяснить.
— Я разговаривал с Коулмэном и с другими людьми о вашей жене. Все они считают, что она была… не совсем обычным человеком. Она была лишена чувства реальности. Могу только догадываться, какой ужас и страдания вы испытали, когда она покончила с собой.
«Зачем он говорит это? Какое это имеет значение?» Рэй чувствовал, как Зордай, нащупывая почву, движется по кругу, сужая его и пытаясь найти слабое место в центре, чтобы ударить в него простым вопросом.
— Я чувствовал себя идиотом, потому что не сумел предвидеть и предотвратить ее самоубийство.
— Коулмэн когда-нибудь угрожал вам? — сухо поинтересовался Зордай.
— Нет.
— Никаких высказываний типа «Я отомщу тебе» или «Ты свое получишь»?
— Нет.
Зордай поерзал на стуле:
— Вы прибыли в Венецию специально, чтобы повидаться с тестем? Не так ли?
Рэй насторожился — Зордай вел себя подозрительно. Работа, ради которой его наняли родители Рэя, была закончена. Тогда к чему эти вопросы?
— У меня были дела в Венеции, связанные с картинной галереей. Но и с ним я тоже хотел повидаться.
— Зачем?
— Чтобы объясниться. Я знал, что он был не удовлетворен моими объяснениями относительно самоубийства его дочери.
— Он был зол на вас. Иначе не стал бы нападать на улице с камнем в руке. — Зордай улыбнулся, обнажив здоровые белые зубы.
— Да, у него случались приступы гнева. Ведь он обожал свою дочь.
— Когда случались? А той ночью на Лидо? Она прошла спокойно?
— Да, все прошло хорошо, — проговорил Рэй с несвойственным ему спокойствием.
— Мистер Гаррет, скажите, где вы получили пулевые дыры, которые мы обнаружили на вашем пиджаке, оставшемся в «Пенсионе Сегузо».