— Мой тесть сейчас в Венеции, и он хочет убить меня. Моя жена умерла месяц назад. Это тесть столкнул меня в воду между Лидо и сушей.
— Понятно. В заливе, — задумчиво пробормотала Элизабетта. — Так ваша жена умерла?
— Да, покончила с собой, — пояснил Рэй. — А ее отец винит в этом меня. Только я не виноват. Но он хочет убить меня. Вот я и скрываюсь, чтобы спастись.
— Почему же вы не уедете из Венеции?
Рэй задумался, медля с ответом, и, похоже, опять переборщил — девушка снова не верила ему.
— Теперь вы придумываете новую историю. Почему вы все время лжете? — Она улыбнулась. — Вам вовсе не обязательно говорить мне неправду. И правду тоже… А уж если беретесь рассказывать, тогда сочините что-нибудь получше. — Она рассмеялась.
Рэй вскользь бросил на нее торопливый взгляд — он все пытался понять, стоит иметь с ней дело или нет.
— Почему бы вам не забрать с вокзала чемодан? — спросила она. — Вы понимаете, о чем я? Я считаю, что вы совершили какой-то нехороший поступок. — Она наклонилась вперед и зашептала: — Может быть, украли что-нибудь. Например, драгоценности. Или не смогли оплатить счет в отеле, сбежали оттуда и скрываетесь. Вот так.
— Вот так, — тупо повторил Рэй, лишь бы что-нибудь сказать.
— Я думаю, вы что-то украли, — заключила Элизабетта и принялась за десерт.
— Неужели я похож на вора?
Она подняла на него заблестевшие глаза:
— У вас такой виноватый вид, будто вы что-то совершили. — Она словно испугалась сказанного.
«Виноватый… А в чем моя вина? Нет, это не так…» Рэй тоже смутился, словно ему сказали, что у него дурно пахнет изо рта или горб на спине, — одним словом, что-то, от чего он не может избавиться.
— В этом вы правы, — сказал он, заметив, что не произвел на нее своим признанием никакого впечатления.
Она лукаво смотрела на него:
— Конечно, вы не обязаны рассказывать, что натворили, если не хотите. Скажу честно, вы не похожи на настоящего преступника… На профессионала.
«Значит, на любителя», — заключил про себя Рэй. В голове у него зазвучала мелодия, которую он слушал в парикмахерской, — «Милая Лорейн». На Мальорке джаз не давал ему читать, работать и даже думать. Пэгги была помешана на джазе, слушала его целыми днями, заставляя Рэя уходить из дому. Так было и в день ее смерти. Но вчера в парикмахерской он сам заслушался и даже наслаждался этой музыкой. Может, жар подействовал как анестезия? «Не нужно посвящать девушку так подробно в свои дела», — подумал Рэй. Элизабетта все равно не поверит, так пусть же эта драгоценная тайна останется при нем. Он вдруг ощутил чувство вины перед ней и, словно желая загладить ее, спросил: