Ангел-city усадил меня за стол со всей церемонностью английских аристократических традиций. Я ждала, когда ко мне вернется дар речи. Он вернулся после первого бокала восхитительного сладко-рубинового вина, отогревшего мой онемевший язык.
— Как называется эта орхидея? — Внутри разливалось тепло, пробуждавшее инстинкты — все до одного, кроме инстинкта самосохранения.
— «Каттлея Персиваля», — улыбнулся Гарланд через стол — то ли мне, то ли орхидее.
В призрачном свете свечей он сам казался нереальным. Светлые волосы, падающие на лоб; глаза без зрачков и дна; тени на лице и траурный шелк одежд. Я могла бы смотреть на него вечность…
— Где наш третий участник ужина? — Я с усилием отвела взгляд, и глаза забегали по комнате в поисках фотоаппарата.
— Там, — Ангел-city указал на этажерку в углу.
— Я вас сейчас сфотографирую, — предупредила я, поднимаясь — шифон легким облаком взвился вокруг моих ног.
— Пожалуйста, — откинулся на спинку стула Стефан, наблюдая за провокационной картиной.
Когда я навела объектив на его расслабленное эльфийское лицо, светлое и удивительное, то мысленно поклялась, что этот снимок — только для меня. «Наклонной плоскости» он не достанется.
В черные глаза ангела упадет лишь Лайлия Шеритон. Сотни, тысячи раз! И это будет самая лучшая фотография, которую я когда-либо делала…
Сделав снимок (в полной тишине, если не считать потрескивания свечей), я отвернулась, чтобы положить «Никсон», а когда оборотилась, то увидела, как Ангел-city пододвигает мне вновь налитый бокал.
— Предлагаю тост. — Он взялся за свой бокал. — Выпьем за приятную неизвестность грядущего дня.
Очень странный тост…
Черные глаза гипнотизировали. Порождали дрожь, уничтожали волю и плавили гордость. Они меня заставили пригубить вино. Глоток, еще и еще, и я выпила весь бокал, слизнув последнюю капельку с губ и удивляясь, почему так изменился вкус бина. Оно слегка горчило. Или это горечь — моя собственная?
— Почему вы коллекционируете орхидеи? — Чтобы не молчать, я была готова задавать любые вопросы. — На свете существует множество других цветов, не менее прекрасных и загадочных, чем эти создания.
Ангел-city ответил не сразу, медленно вычерчивая пальцем сложный узор по перламутру.
— Цветов, прекрасных, достойных восхищения, поклонения и любви действительно много, — задумчиво проговорил он, не поднимая ресниц. — Но только в орхидеях имеется частичка волшебства.
— Вы верите в волшебство, мистер Гарланд? — усмехнулась я, но не злобно. С надеждой, наверное…
— Если оно где и существует, то именно в орхидеях, — черные глаза блеснули из-под взметнувшихся ресниц. — Вы и сами часть того необъяснимого волшебства, Лайлия.