— А куда включить?
— Отодвиньте кушетку от стены, если не дотянетесь отсюда.
Боб ткнул кушетку коленом, и та отъехала на хорошо смазанных колесиках. Потом присел, чтобы вставить катушку с пленкой. Мисс Генри как раз наливала кипяток в заварной чайник.
— Поторопитесь, Боб, если можете.
— Минутку. Я думаю, вы заметили, что кто-то тут уже возился до нас?
Крамер стремительно обернулся.
— Где?
Боб показал на полоску ковра, прикрытую раньше кушеткой. На ней были заметны четыре небольших оттиска, которые оставляют резиновые ножки на дне магнитофона.
— Поставьте последнюю часть, где меньше пропусков.
Да. Вначале я промотаю…
Мисс Генри все ещё была в кухне.
— Вот что еще, Боб. Можете сделать громкость, как у пианино?
— Какую хотите. Мощности хватит.
— Точно как пианино.
— Вот, пожалуйста.
Они опоздали. Мисс Генри ушла. Крамер тихонько выругался.
— Подождем?
— Пускайте!
Крамер содрогнулся, услышав первые такты "Зеленых манжетов". Потом присел возле Боба и стал слушать. Звук, которого он ждал, начался негромко, но на очень высокой ноте. Постепенно набирая силу, он опускался все ниже и ниже. Шел он не из усилителя; это в кухне завопила Ребекка.
Вот пальцы пианиста неверно взяли аккорд, возникла пауза. Потом аккорд повторился и мелодия пошла дальше.
И тут Ребекка была уже под окном, и мисс Генри следом. — Лента оборвалась.
— А, черт, простите, видно плохая склейка.
— Все отлично, дружище…
Крамер встал и, открыв окно, увидел, что женщины спешат к дверям, словно влекомые неодолимой силой.
— Добрый день, милые дамы! — весело сказал он. Ребекка, схватившись за голову, помчалась прочь, визжа, как поросенок. Мисс Генри оказалась покрепче.
— Я знала, это не могла быть она.
— Почему, мисс Генри?
— Потому что она у Отца нашего небесного, а он такого не допустит.
Крамер вынужден был спрятаться за штору, чтобы не рассмеяться, потом вышел наружу.
— Очень жаль, что мы так перепугали вашу служанку. Нам нужно было произвести небольшой эксперимент.
— Это счастье, что хозяйка у себя в комнате. Такое потрясение, могло бы ей дорого обойтись. Честно говоря, мне тоже нехорошо.
— Поверьте, мне очень жаль.
Мисс Генри села в садовое кресло, очень кстати оказавшееся поблизости.
— Это все было так таинственно, понимаете?
— Музыка?
— Да, милые, дорогие "Зеленые манжеты". Ведь раньше сколько раз мы их слышали. И всегда с теми же ошибками, всегда одними и теми же. И ритм: ум-па-па, ум-па-па, — словно движется поезд. Кто это играл? Кто-то из учеников, этих джентльменов?
— Кого именно вы имеете ввиду, мисс Генри.
— О, для нас все они выглядели одинаково. Два повыше, один среднего роста и ещё один такой очень плотный. Ни один из них не играл лучше других. Удивительно, ведь такие уроки стоят недешево.