— Они все занимались по часу?
— С восьми до девяти. Можно было часы проверять.
— Я знаю, вас об этом уже спрашивали, — ничего, мисс Генри?
— Мне кажется, вы собираетесь ими заняться, этими джентльменами? Надеюсь, они ничего не натворили?
— Почему вы их все время называете джентльменами?
— Они всегда были шикарно одеты и с прекрасными манерами. Такого джентльмена узнаешь на расстоянии.
— Последний раз вы говорили, что их было пятеро.
— Господи, в самом деле? Видно, я сосчитала и того, который приходил к ней из-за страховки.
— Да?
— Однажды вечером я с ним столкнулась, когда возвращалась из церкви. Он так рассыпался в извинениях, что я не могла ей об этом не сказать.
— Почему же вы тогда не сказали об этом и мне? Мисс Генри почувствовала перемену в его тоне и удивленно подняла брови.
— Вы меня спрашивали о регулярных посетителях. Этот же появился всего пару раз.
— Она говорила, от какой он фирмы?
— Кажется, Общества Святой Троицы. Может так быть?
— Это он, мисс Генри?
— Я без очков…
— Взгляните, пожалуйста, повнимательнее.
— Пожалуй, это он. Узнаю форму головы. Это…?
— Френсис, Леон Френсис.
— Красивое имя. Вы его ищете?.
— Мисс Генри, я уже сказал вам, как мне жаль, что мы вас перепугали. Поверьте, мы сделали это неумышленно.
— Знаете, самое страшное было, когда музыка смолкла. Ребекке и мне показалось, что мы слышим её голос.
— В этом месте не раздалось ни звука.
— Ну конечно, это глупо. Ведь её никогда не было слышно, из-за нас она всегда затягивала большую бархатную штору.
— Мы все совершаем ошибки, мисс Генри, — сказал Крамер, подавая ей руку и провожая, как настоящую даму, до дверей кухни.
* * *
Что сравнится с прогулкой у реки, особенно летом! Куда ни глянь, повсюду кипит любовь!
Тут, видно, Муса совершил ошибку, слишком громко вздохнув, и рослый чернокожий любовник заметил его со своей раскоряченной позиции в высокой траве.
— Ах ты козел! Ну подожди!
Муса, однако, предпочел не ждать и смылся, угодив при этом в новые неприятности.
— Тебе чего, кули чертов? — рявкнул бродяга, перекладывавший рубашки в чемодане, на который тот наткнулся.
— Тысячу извинений! У меня ужасно болит живот, господин! — и он пустился в сторону кустов.
— Ты что, штаны обделал? — лоточник презрительно расхохотался, а его напарник, мочившийся за деревом, ухмыльнулся в ответ.
— Знаешь что, Клайв? Он, видно, добавил в карри немного жиру со своих волос.
Шутка — им обоим очень понравилась. Муса тоже заставил себя хихикнуть.
— Что тут смешного, кули?
— Каков нахал! Проучим его, а? Первый бродяга захлопнул чемодан и щелкнул замками.