Не помню, сколько времени надо было, чтобы дойти до Ялты. Пришли мы рано утром. Было еще темно, и ходить по городу по военному положению до рассвета было нельзя. Долго я ждал, пока сумерки разошлись, пока я узнал знакомый мол и на склоне горы самую Ялту. Совершенно ясно помню теперь, кажется, каждый мой шаг по этой земле, ведущей меня домой. Долго поднимался я по Аутской улице к дому, из которого ушел пять месяцев тому назад и который иногда и не надеялся увидеть опять. Что там?
И вот оказалась передо мною та самая дверь. Я постучал и через несколько минут услышал голос Маши: кто тут?
Пробираясь между дочерьми в ночных рубашках, уже сильно немощный папа старался добраться до меня, и, наконец почувствовав меня, он долго ощупывал меня, не видя без очков.
Снова оказался я в семейном кругу. Яша был уже в армии, но так как его полк формировался в самой Ялте, то он ночевал дома. Немцев уже не было — их заменили союзники. На рейде стояла их великолепная эскадра, а по городу ходили в широчайших штанах английские матросы и в беретах с красными помпонами французские.
На Сивашах был наш фронт, и говорили, что пока на нем спокойно. Добровольцев тогда было уже достаточно, чтобы отбиваться от красных. Нас баловали, на нас с надеждою смотрели как на единственную защиту. Меня много приглашали по знакомым и расспрашивали о том, как на фронте, как снабжена армия. Конечно, я рассказывал то, что видел, и преувеличивать нечего было. В особенности тяжкое воспоминание оставил о себе лазарет: неужели все-таки ничего нельзя было сделать, чтобы помочь так жестоко страдающим людям? И вот как-то раз княгиня Барятинская, стоящая во главе Красного Креста, позвала меня к себе и просила не отказаться быть на собрании завтра: «Расскажете, Миша, что вы видели. У нас не все согласны между собою…»
В большой комнате, вернее зале, гостиницы Джатита было собрание организуемого Красного Креста. Председательствовала сама княгиня. Были все члены, было много народа и среди них генерал, главный уполномоченный Красного Креста по отправке на фронт санитарного снабжения. Я сидел возле княгини как почетный гость: тогда еще мало было «фронтовиков». Княгиня, представив меня собранию, попросила рассказать не о военных действиях, а только лишь о том, как меня лечили. Я повторил уже сотню раз рассказанный рассказ. Было некоторое молчание, и вот генерал встал и, глядя на меня, стал называть и перечислять все отправленное на фронт. По его словам получалось, что я просто насочинял, наврал как мог, а что на самом деле все обстоит очень даже хорошо.