После службы батюшка подарил мне яичко с голубыми цветами. Упросила Глеба не провожать меня и шла одна долго-долго пешком до самого дома. Совсем не боялась, ночь была такой ясной и спокойной, на небе горели звезды, а потом на глазах стали гаснуть. И такой родной теперь в этом смысл: Христос воскресе!
18 апреля. Попросила благословения у батюшки на ежедневное чтение акафистов. Батюшка не благословил.
– Сосредоточься пока на утреннем и вечернем правиле, чтобы постигать каждое слово, ничего не упустить.
– Как это так – вы все время говорите мне поменьше молиться, а у апостола Павла сказано: «Непрестанно молитесь».
– Ты не дочитала, там еще сказано про мягкую и твердую пищу. Тише едешь, дальше будешь. Шаг вперед, два шага назад. Там же сказано.
– Это не там!
– Там, там, – отец Антоний прячет в усы улыбку.
23 апреля. Леша пришел ко мне сегодня вечером в гости, был немного пьяный, просил прощения, сказал, что очень любит меня, и что в этом мире у него нет никого дороже. Я слушала его спокойно, как сестра, утешала. В конце встречи он одними губами спросил: «Можно обниму?». В глазах у него стояли слезы… И опять мы сидели у меня в комнате, обнявшись, целовались, наверное, целый час, пока родители не пришли с работы.
29 апреля. Батюшка наложил на меня епитимью. Первый раз в жизни. И в первый раз был со мной очень жестким. Он сказал мне, что это – блуд. Что блудники Царства Божия не наследуют и что причащаться мне пока нельзя. И чтоб каждый день по земному поклону утром и вечером со словами «прости Господи!». До Вознесения. Говорил и даже не смотрел на меня, весь прям дышал строгостью и, по-моему, даже неприязнью.
Но почему-то сквозь печаль прорывается и радость, что отец Антоний так заботится обо мне. Наказание – тоже любовь.
30 апреля. Попрощалась с Алешей навсегда. По телефону.
2 мая. Родители зовут на выходные на дачу, там надо работать, копать и сеять, но ведь в субботу и воскресенье службы. Попыталась отказаться, они обиделись. Поделилась этим с Батюшкой. Он ответил: любовь выше всего. Надо обязательно поехать, помочь и утешить их. А я терпеть не могу этих огородных работ! И все время внутри заноза – Леша, Леша, Лешенька, не могу без тебя.
20 мая. Алеша, кажется, совсем ушел из моего сердца, и я догадалась вдруг, почему. Спросила батюшку:
– Отец Антоний, а вы молились, чтобы у меня с Алешей все нормально кончилось?
– Аня… – посмотрел на меня почти с мукой. И больше ничего не сказал.
27 мая. Сегодня вспомнила свое давнее увлечение, повторявшееся и после крещения, призналась в нем Батюшке.