Унтер-офицер нахмурился, стукнул кулаком по столу и заорал:
— Мы заставим его сделать все, что потребуется! У нас есть средства для этого, и мы умеем это делать.
— Напрасно потеряете время. Я знаю его как облупленного. Лучше сразу пристрелить его.
— Нет! Мы сначала попробуем добиться от него того, что нам нужно. — И, не обращая больше внимания на лейтенанта, унтер-офицер приказал часовому увести пленного.
Лейтенант презрительно пожал плечами, потом бросил Траяну Думбраве:
— Знаешь, они умеют пытать. Думаю, это не очень приятно. Неприятно также быть пристреленным в затылок. А тебя именно такая смерть и ожидает. Что ты с ним поделаешь! Такова уж прихоть этого унтер-офицера! Казни он совершает сам, своей собственной рукой, и всегда таким способом. Это доставляет ему особое удовольствие. Бедняга!.. Ему тоже скучно здесь, в этой пустыне. Не так ли?
Унтер-офицер хохотнул, как от удачной шутки.
— Да! — продолжал лейтенант. — У него еще есть привычка заблаговременно заставлять расстреливаемых самих вырыть себе могилу.
После этого он издевательски помахал Траяну в знак прощания.
Снаружи, на крыльце дома, их ожидали остальные. У них был грустный, озабоченный вид. Увидев Траяна Думбраву, они оживились. Но радость встречи была короткой, им тут же снова предстояло расстаться. Они обнялись, уверенные, что больше никогда не увидятся. Кондруц прослезился, остальные двое крепко выругались.
Потом часовой повел троих, чтобы отправить их в лагерь где-то в тылу фронта. Другой часовой повел Траяна Думбраву в обратную сторону. И он, и те трое все время оглядывались, пока не перестали видеть друг друга.
Танки с оскаленным черепом на броне по-прежнему угрожающе смотрели в небо. Во дворе дымилась полевая кухня. Дождь прекратился, и показался, как ворота в неведомое, клочок ясного голубого неба.
Часовой снова закрыл Думбраву в дощатом складе.
* * *
Где-то рядом раздалось несколько автоматных очередей. Траян Думбрава вздрогнул, будто очнулся ото сна. Он прильнул к щелке, но свет сквозь нее уже не проникал. Значит, на улице стемнело. Днем его не трогали, теперь наверняка начнут пытать. Перед глазами возникла фигура унтер-офицера, его мохнатые, почти белые брови. Траян представил, как он забавляется, расстреливая людей в затылок.
Фигура унтер-офицера быстро исчезла, уступив место фигуре лейтенанта Эрнста Сэвеску.
Думбрава и сейчас не мог без возмущения думать о предложении, которое тот ему сделал.
В конечном счете, какую цель преследовали немцы? Неужели они намереваются захватить какую-нибудь выгодную позицию? Или, может быть, отступление полка было бы частью более обширного плана, возможно, планируемого контрнаступления? Присутствие танков пресловутой дивизии «Мертвая голова» могло служить признаком этого. Все же контрнаступление было маловероятным без должной концентрации сил. Между тем было известно, что гитлеровцы сильно нуждаются в людских резервах. Эта нужда была столь острой, что большинство их контратак могло быть отбито только путем постановки завесы заградительного огня.