Она снова замолчала, наверное, устала. Она на несколько мгновений закрыла глаза, потом продолжала:
— Дорогой мой, как прекрасно сегодняшнее осеннее утро!.. Небо такое чистое и голубое, как глаза у нашего сына. И солнце… Какое приятное солнце сегодня утром… Раньше я почти не замечала, чтобы утро было таким красивым… Я раньше жила, но не наслаждалась жизнью… Но с тех пор, как я побывала в лапах смерти и ты спас меня, я стала смаковать жизнь, как редкое и топкое вино… С тех пор, как я победила смерть, я берегу каждое мгновение… Благодарю тебя за все это. С тех пор, как встретилась с тобой…
В это мгновение где-то вдали послышался гул. Сначала я подумал, что там, на востоке, гремит гром. Но нет, это не гром. Я был уже стреляный воробей и не мог спутать артиллерийскую канонаду с громом. Никакого сомнения: до нас доносятся раскаты артиллерийской канонады. Значит, фронт очень близко, совсем рядом.
— Милада, слышишь?
— Слышу, как плещется вода и как шумит ветер в ветвях. Слышу…
— Послушай, Милада, послушай! Очнись от своих грез и прислушайся. Слышишь канонаду? Это фронт приближается к нам, и слышно, как стреляют орудия. Послушай, Милада!
Милада прислушалась.
— Да, я тоже слышу!
— Там идет бой, Милада. Не исключено, что сегодня вечером здесь окажутся советские или румынские передовые части.
— Вечером…
— Не исключено, Милада! Или, самое позднее, в течение завтрашнего дня.
— Мне плохо, очень плохо! Рана на плече дергает и горит. Наверное, она загноилась.
Я взял ее руку. Температура повысилась. Пульс бился лихорадочно.
— Ты ведь сама говорила, что воля человека может победить смерть.
— Я говорила, любовь… Но тогда я мечтала… Мы должны быть благодарны судьбе за то, что нам дана способность мечтать.
— Держись! Теперь я убежден, что все будет хорошо. Ты не должна бояться смерти, Милада. Ты только должна всей душой хотеть выдержать, пока сюда придут наши.
— Да, я хочу этого всей душой!
— Тогда все в порядке, Милада. Прислушайся к канонаде, и тебе станет легче. Поверь мне, канонада — лучшее лекарство для тебя.
— Там идет сильный бой, — проговорила она дрожащим от волнения голосом.
— Да, действительно, бой там идет горячий. Но откуда ты знаешь это? Ты была на фронте?
— Там умирают люди, — продолжала она, будто не слыша моего вопроса. Она, конечно, слышала его, но отвечать не стала. — Столько людей умирает там! Можно сказать, они умирают, чтобы я выжила. Не так ли?
— Да, — согласился я.
Потом мы замолчали. Я прислушивался к канонаде. Милада закрыла глаза. Дыхание ее было тяжелым и прерывистым, но теперь у меня было меньше тревоги за ее состояние. Канонада вселяла в меня оптимизм. Милада выдержит. Она выдержит до вечера или до завтрашнего дня, когда сюда придут наши передовые части. Как было бы хорошо, если бы здесь прошел мой полк! Как обрадовались бы ребята, которые остались в живых! Я видел перед собой их всех и знал, что многие из них погибли.