Как только телефон в поезде метро принимает, да еще и на их богом забытой линии? Видимо, жене очень надо прозвониться.
Жена, потому что больше этого номера ни у кого нет.
Готлиб вытянул сотовый из внутреннего кармана пальто.
Номер не определен.
— Наташа? — отгородившись горстью от стука колес, прокричал в телефон профессор.
— Михаил Семенович, — ответил незнакомый человек сочным баритоном, перекрывающим вагонную какофонию, — вас беспокоят из компании «Газпром».
— Что? — у профессора глаза на лоб полезли.
— Из «Газпрома», — подтвердил незнакомец. — Мы хотели бы предложить вам работу.
— Мне?! Почему мне?
— Мы наслышаны о вашем уникальном опыте глубинного бурения и считаем, что вы могли бы стать незаменимым консультантом, — охотно объяснил звонящий. — Вам интересно наше предложение?
— Я… — Готлиб переложил сотовый от одного уха, обожженного дыханием из трубки, к другому. — Мне интересно, да. Конечно, мне интересно!
— Михаил Семенович, — вкрадчиво попросил голос. — А вы не могли бы подъехать в наш офис? У нас сейчас проходит совещание, и мы как раз обсуждаем вашу кандидатуру. Наравне с прочими. Но, если бы вам удалось быть здесь, скажем, через полчаса-час, мы бы даже не стали рассматривать других претендентов на должность…
— Я, простите, сейчас никак не могу! — закричал Готлиб. — У меня сейчас очень важное выступление.
— Михаил Семенович, — голос стал строже. — Нам очень хотелось бы переговорить с вами до вашего выступления. Не помню, сказал ли я уже о зарплате консультанта? Она составляет около пятнадцати тысяч условных единиц в месяц, но для специалиста вашего уровня…
— Я не смогу! — твердо сказал Готлиб. — Сначала на выступление, потом к вам! Никак иначе.
— Это вы так думаете, — отозвался незнакомец.
— А откуда у вас вообще этот номер? — вдруг очнулся от морока профессор.
— От вашей супруги, Михаил Семенович, — усмехнулся человек. — Она, кстати, передает вам привет.
Готлиб чувствовал, как его внутренности сковывает мороз.
Почему же, черт его дери, под землей так хорошо принимает, вдруг совсем не о том спросил себя он.
— Это ведь наша исконная сфера интересов и влияния, — словно отвечая на незаданный вопрос, как бы невпопад продолжил голос. — Так что вы не удивляйтесь ничему, Михаил Семенович. До встречи.
Это разве давление? Вот в советские времена давили так давили!
Нет, твердо решил Готлиб. Сначала — запланированный доклад, потом все остальное. Спасение жены, сопротивление соблазнам, битва с психиатрами — все потом. Служенье муз не терпит суеты.
* * *
Он умылся холодной водицей в прокуренном академиками нужнике, взял внучку за руку и двинулся в бой.