Однако значительная часть этого ила, даже та, которая складывалась из трупов или экскрементов животных, обитающих вверху, вообще несъедобна. Органические вещества распались на свои химические слагаемые вроде фосфатов и нитратов, а создать из них вновь органические ткани способны только бактерии и растения. В этих лишенных света глубинах не могут существовать никакие водоросли, а потому удобренный ил не досягаем для фитопланктона до осенних бурь. Впрочем, еще одна сила может привести к тем же результатам. В некоторых местах мощное течение достигает океанского дна на больших глубинах, взметывает ил и возвращает его в круговорот веществ.
Одно такое течение берет начало в Карибском море. Это маленькое тропическое ответвление Атлантического океана относительно неглубоко и заключено между восточным побережьем Центральной Америки и Вест-Индскими островами. Силы, порождаемые вращением Земли и подкрепленные воздействием непрерывных пассатов, оттесняют карибские воды на север и запад между Кубой и полуостровом Юкатан в Мексиканский залив. Оттуда они, словно огромная теплая река восьмидесятикилометровой ширины и полукилометровой глубины, текут, неся с собой богатый груз тропического планктона, через более холодную воду западной части Атлантического океана вдоль восточного побережья Северной Америки. Это Гольфстрим. Через пять тысяч километров он сшибается с другой огромной рекой, текущей по океану из Арктики на юг, — с Лабрадорским течением. Теплый и холодный воздух, которые они несут с собой, смешивается, рождая туманы, которые не рассеиваются круглый год. Под их завесой вода бурлит и кипит.
Именно в этом месте из глубин Атлантики поднимается подводное плато в триста километров шириной и пятьсот — длиной. Оно расположено так близко к поверхности, что солнечные лучи пронизывают воду над ним насквозь, и фитопланктон там благоденствует. Причем в отличие от других областей океана он никогда не истощает запаса питательных веществ, так как течения, омывающие плато со всех сторон, выносят удобренный ил из глубин. В результате тамошняя планктоновая похлебка неисчерпаема и очень богата, и косяки рыб там блаженствуют, как нигде в мире. Это Большие ньюфаундлендские банки.
Непосредственно фитопланктоном питается мойва, небольшая рыба, дальняя родственница сардин. Летом мойва собирается колоссальными стаями у песчаных ньюфаундлендских пляжей, так что вода кажется совсем черной. С наступлением весенних приливов рыбки приближаются к берегу и с высокой водой заплывают на пляжи. Каждая волна выносит их туда тысячами. Едва она швыряет самок на песок, как каждая энергичными извивающимися движениями выкапывает неглубокую борозду и откладывает икру. Самцы, держащиеся рядом, обливают икру молоками, и следующая волна уносит их в море. Но не к новой жизни. Почти все они после нереста гибнут и их белесые трупики накапливаются большими валами на отмелях.