Таким образом, Парижский мир прежде всего фиксировал утверждение королевского сюзеренитета французского короля за счет ослабления европейских позиций английской короны, что, естественно, подрывало и без того пошатнувшийся авторитет Генриха III в самой Англии. Автор одной из английских хроник сообщает, что после отказа от Нормандии и других владений во Франции Генрих III изменил свою печать, заменив в ней изображение меча на скипетр. Это вызвало в Англии широкое недовольство, в народе распространились стихи критического содержания, где говорилось, что английский король «усиливает Францию». Конечно, современники далеко не всегда бывают объективны и точны в оценке крупных государственных событий. Но в данном случае они справедливо ощутили за внешними конкретными уступками Франции утрату английской короной чего-то более значительного, чем доходы Аженэ или перспектива присоединения к английским владениям Лимузена, Перигора и Керси.
Превращение давнего соперника Франции — английского короля в вассала, конечно, было реальным политическим достижением в рамках мышления и юридических норм эпохи. Людовик IX, по сообщению Жуанвиля, видел главный смысл договора именно в этом. В ответ на возражения тех своих советников, которые не соглашались с расширением английских владений на юго-западе, французский король сказал о необходимости сохранить родственную «любовь» между его детьми и преемниками Генриха III. Но главными, пожалуй, были его следующие слова: «Если же я не поступлю так хорошо, английский король не станет моим вассалом»[33]. Итак, Парижский мир безусловно способствовал утверждению королевского сюзеренитета во Франции, где в первой половине XIII в. монархия имела немалые достижения в борьбе за укрепление своих позиций. Метод, использованный в договоре для этой цели, был почерпнут из юридической практики, сложившейся в эпоху раннего Средневековья. Естественная и функционально оправданная в пору формирования сословной структуры феодального общества система крупного землевладения должна была неизбежно отмирать по мере роста товарно-денежных связей и усиления государственного аппарата. Введение вассально-ленных связей в отношения между двумя монархиями, которые дальше других зашли в процессе централизации, было в середине XIII в. явным анахронизмом и отзвуком давней семейной драмы. Это неминуемо должно было болезненно отразиться на дальнейшей судьбе англо-французских отношений.
И все же в целом Парижский договор был важнейшей вехой в истории соперничества двух монархий. Именно это соглашение подвело черту под первым длительным этапом в развитии англо-французских противоречий в Западной Европе.