Мы увидели, как вдоль мостовой бежали двое полуголых мужчин; они мчались со скоростью курьерского поезда, если не ветра, и нам с приятелями показалось даже, что в данном случае мы имеем дело с состязанием в беге взапуски. Как вдруг две длинные тонкие бечевки, окружавшие их туловище, сильно натянулись, и бежавшие принуждены были остановиться. Мы никак не могли дать себе отчет в том, что именно происходит, и блуждали в сомнениях до тех пор, пока не явился какой-то человек, в одной руке которого находился конец упомянутой выше бечевки, а в другой - проволочная плеть. Этой последней он нанес каждому из бежавших по два удара, но таких сильных, что у нас по коже мурашки пробежали. После этого две голые жертвы получили приказание бежать дальше, пока позволит им та веревка, которая обвивала их туловище. Затем они снова останавливались, палач приближался и наносил снова два ужасных удара своим варварским инструментом. Так продолжалось до конца улицы, которая простиралась в длину на полмили.
Само собой разумеется, нам было крайне любопытно узнать, что именно свершили эти преступники, приговоренные к столь бесчеловечной экзекуции? С этим вопросом мы обратились к стоявшему по соседству с нами молодому человеку, оказавшемуся крайне угрюмым и недружелюбно настроенным к нам, англичанам, шотландцем. А так как о том, что мы англичане, он узнал по нашему акценту, то не без особого злорадства сказал: "Это - два англичанина; их секут за то, что они попались в карманной краже; через некоторое время их с позором выведут за границу Шотландии и прогонят на их родину, в Англию!"
Все это оказалось неправдой и было сказано только для того, чтобы поиздеваться над нами. Позднее мы узнали, что наказанные были именно шотландцами, а не англичанами, попавшимися в руки палача за такое преступление, которое и по законам Англии карается телесным наказанием. Как бы то ни было, но для нашего главаря открывались далеко не утешительные горизонты, и он невольно содрогнулся при одной только мысли о том, что в избранной им профессии ему может случайно не повезти..."
Последняя публичная экзекуция была произведена в 1817 году в Инвернессе, т. е. именно в том году, когда телесные наказания были отменены вовсе. Здесь дело касалось одной женщины, подвергавшейся порке по улицам города в третий раз за пьянство и распутное поведение.
Нет сомнения в том, что пресекающие преступления примеры должны существовать, но наказания, подобно описанным выше, представляются чудовищными по теперешним нашим понятиям, и мы сильно сомневаемся в том, что они могут действовать на мораль облагораживающим образом. Возьмем красивую и молодую женщину; на это несчастное создание, перенесшее позор и муки, экзекуция ни под каким видом хорошего влияния оказать не сможет. И действительно, мы видели, как такие жертвы суровости представителей закона оскорбляли их и насмехались над ними на глазах присутствовавших при позорной экзекуции зрителей.