— Убийцы! Преступники! Вам отомстят за нашу смерть! Да здравствует… — успел хриплым голосом выдавить из себя один из приговоренных. Палач выбил табуретку из-под его ног.
Через минуту приволокли трех женщин, а потом двух пятнадцатилетних подростков.
Штангер краем глаза наблюдал за летчиком и парашютистом. Он понимал, что переживали в эту минуту пленные.
Экзекуция окончилась. Парашютиста увели в камеру во дворце, а Наирова в кабинет Клаузера на новый допрос.
— Спроси его, хорошо ли он все видел? — обратился Клаузер к Штангеру. — Скажи ему, если будет молчать, повиснет, как и эти. Пусть хорошенько подумает. Мы можем создать ему в плену неплохие условия.
— Ответь ему, — сказал летчик, — что он — убийца невинных женщин и детей. Преступник! Если б я мог, то убил бы каждого из вас.
Штангер, чтобы уберечь летчика от пыток, перевел его слова по-другому: будто он лишь выполняет свой солдатский долг.
Потом Клаузер приказал привести парашютиста, который накануне сразу же заговорил. Тот повторил свои показания в присутствии Наирова и стал уговаривать его признаться. Наиров плюнул в сторону предателя. Клаузер бросился на летчика с резиновой дубинкой.
Вошел Завелли и приказал увести пленных, так как Клаузеру предстояло написать для «Валли I» сообщение о взятии в плен летчика и двух парашютистов, о результатах следствия. Клаузеру надо было получить и дальнейшие указания. Поскольку Завелли и Фриватта вызвали на совещание в Белосток, следствие вести стал один Клаузер.
«Риск? Да. Каждый день, прожитый здесь, среди них, — это риск. Если даже найдут при нем эти предметы, он не выдаст. Этот не признается. По-моему, я научился разбираться в людях. Чтобы спасти собственную шкуру, он мог ведь лгать на следствии и юлить. Но не стал же… Пилот — мужественный человек и мой соратник по борьбе. После обеда Клаузер снова начнет допрос. Я буду переводчиком. Должен представиться случай…» Так размышлял Штангер, разглядывая тоненькую ножовку и длинное узкое острие ножа.
Наступил обеденный час. Штангер зашел к Хайдену и спросил:
— Идем обедать?
— Сейчас. Но ты только взгляни, какое распоряжение пришло из «Валли I», — сказал тот и протянул Штангеру телеграмму: «Летчика передать в наше распоряжение. Снаряжение тоже. Прислать протоколы показаний парашютиста, который признался. Обоих диверсантов передать в гестапо в Белосток. Подпись: полковник Шмельслегер».
— Ну что ж, у меня будет меньше работы при переводе, — произнес Штангер, а сам подумал, что теперь нельзя терять ни минуты. Он понимал, что, если сегодня не реализует свой план, завтра уже будет поздно.