—| Заберите меня отсюда, я не хочу здесь больше оставаться! От каждого нового грохота она вздрагивала всем телом.
И вдруг все прекратилось. Наступила тишина. Маша села, прислушиваясь и гадая, что бы это могло значить. Вдруг по коридору загремели рысарские валенки с набойками. Девочка до боли закусила губы. Больше всего ей хотелось, чтобы люди прошли мимо ее комнаты.
Q Это не ее война! Оставьте ее в покое! иА Но вот ковер у входа сорвали. В спальню вошли дядька Завояка, Старшой и дядя Степан.
— Что? — одними губами спросила: х: девочка, голос у нее вдруг пропал.
% — Тетка где? В зале? — отрывисто Ц спросил Старшой и выглянул в коридор. V4 — Девочка, не бойся, только тихо, — ? мягко сказал, кузнец, его почти белые глаза блуждали, борода была наполовину обгоревшей. — У меня дочка такая же, как ты, меньшая.
— У Зазубрины с Рыкосой личные счеты, — объяснил, вернувшись, Старшой, — Между собой они драться не будут, но ни один из них тебя не пощадит. Мы решили предать привениху, долго объяснять, почему, уверяю тебя, у нас есть на это причины. Через десять минут ворота откроются…
— А как же я?
— Ты не бойся! — кузнец поднял девочку на руки, та была слишком напугана, чтобы сопротивляться. — Рысари тебя пожалели, уж больно песня была душевная. Может, ты и не такая дурная, как привениха. Может, ты еще исправишься. Сплавим тебя по речке, в бочке, никто не узнает. Тихо только, помалкивай, пока старая ведьма не услышала… Он отнес Машу на стену с восточной стороны, где девочка еще не была ни разу. Взглянув вниз, она увидела быструю горную речку — из тех. что не замерзают даже зимой, мелкие, быстрые, с чистой ледяной водой, бегут среди камней, чтобы потом низвергнуться водопадом. Память услужливо напомнила девочке урок географии — когда они с классом проходили Ниагарский водопад, учительница рассказывала о смельчаках, пытавшихся спуститься по нему в бочке. Из них мало кто выжил…
— Нет! — завопила девочка во все горло. — Нет, я не хочу! Я боюсь!
— Ты клубочком свернись, — посоветовал кузнец, с размаху сажая ее в бочку. — Бочка надежная, не развалится, не протечет. Вот я тебе подушечек подложу. И наковальню привяжу, чтобы не перевернулась. Как будто дочку провожаю. Ничего, Звезды на горе охранят бедняжку…
Невзирая на все ее мольбы, бочку наглухо запечатали. Потом девочка почувствовала, что отрывается от земли, и свернулась, как могла, клубочком, за-0 крыв руками голову, прижав ее к колешь ням. В это время раздался скрежет — ф распахнулись ворота. И в тот же миг пространство расколол бешеный крик Рыкосы: т