При этих словах, которые меня немножко обеспокоили, он пошел к шкафу, вынул оттуда книгу и открыл ее.
— In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti, — сказал он.
Я посмотрел на него с величайшим удивлением.
— Ну, что же, отвечай! — сказал он. — Если ты точно католик, так должен знать мессу.
Я понял, в чем дело, и как будучи ребенком, я часто игрывал с мисселем мистрисс Денисон, в котором были картинки, то старался вспомнить, что тогда знал очень твердо.
— Amen, — отвечал я.
— Introibo ad alterem Dei, — продолжал Джемми.
— Dei qui loetificat juventutem meam, — отвечал я так же бойко.
— Dominus vobiscum, — сказал мистер Джемми, оборачиваясь ко мне.
Но я уже ничего больше не знал и не отвечал ни слова, а Джемми держал еще ключ от шкафа, ожидая ответа, который должен был убедить его, что я точно ирландец.
— Et cum Spiritu tuo, — прошептала мне девушка.
— Et cum Spiritu tuo! — закричал я во все горло.
— Браво! — сказал Джемми. — Ты наш. Теперь говори, что ты хочешь? Что тебе надобно? Спрашивай что угодно, все будет; разумеется, только, если у тебя есть деньги.
— За деньгами дело не станет, — отвечал я, побрякивая несколькими монетами, которые были у меня в кармане.
— Так ты очень кстати попал, прямо на свадьбу, — вскричал почтенный содержатель «Зеленого Эрина».
— Какую свадьбу? — спросил я с удивлением.
— Не знаешь ли Боба?
— Боба? Как не знать.
— Он ведь женится.
— Неужто?
— Теперь и свадьба идет.
— Да ведь он здесь не один с «Трезубца»?
— Какой один! Семеро, любезный друг, ровно семеро, как семь смертных грехов.
— Где же они теперь?
— В церкви.
— Нельзя ли и мне туда?
— Пожалуй, пойдем, я тебя провожу.
— Зачем тебе беспокоиться? — сказал я, стараясь от него отделаться. — Я и один дойду.
— Как бы не так! Через улицу, что ли? Высунь-ка нос-то, так адмиральские шпионы тебя разом и за чупрун. Нет, нет, пойдем лучше со мной.
— Так, видно, у вас здесь особый ход в церковь?
— Не без того; у нас здесь машин не меньше, чем в Друри-Ленском театре, где в одном балете двадцать пять раз переменяют декорацию так, что мигнуть не успеешь. Пойдем.
Мистер Джемми схватил меня за руку и потащил с самым дружеским видом, но с такою силою, что если бы и охота была, то я бы не мог сопротивляться. Однако я был этому очень не рад; мне совсем не хотелось столкнуться с нашими дезертирами. По невольному движению я засунул руку за пазуху и взялся за мичманский кинжал, который на всякий случай спрятал под свою фланелевую рубашку; и не в силах будучи противиться железной руке, которая меня тащила, следовал за страшным проводником своим, намереваясь действовать по обстоятельствам, но решившись на все, потому что вся моя карьера зависела от того, как я окончу это опасное предприятие.