– Все произошла так незаметно, – шепнула Аманда. – Да, конечно, я интересовалась тобой. Но, только познакомившись, поняла, что по уши влюблена в тебя… Я никогда бы тебе этого не сказала.
– Так ты именно поэтому не хочешь выйти за меня замуж? Потому что любишь меня?
Она чуть заметно кивнула.
– Звучит глупо, правда?
– О нет. Только не после моего отвратительно неромантичного предложения. Да я сам был готов убить себя. Но разве я мог тут же сделать полный разворот и сказать: «Да, кстати, все это не только ради Ники, я тебя тоже очень люблю». Ты бы наверняка швырнула в меня первой попавшейся под руку вазой.
Она издала какой-то звук – нечто среднее между смешком и всхлипом.
– Да, наверное.
– После того дня всякий раз, когда я видел тебя, я все больше убеждался, что причина не только в Ники – или же я самый большой болван в мире, который вбил себе в голову, что небезразличен тебе. Я не был уверен, прав ли я, а ты не помогала мне найти правильный ответ. Едва я приближался, как ты исчезала.
– Я не хотела еще сильнее навредить Ники.
– Я знаю. И это мне дало некоторую надежду. Ведь ради него ты бы пошла почти на все, верно?
Она кивнула.
– Вот я и испарился – в надежде, что, когда вернусь, ты себя чем-нибудь выдашь. Если же нет…
– И я выдала?
– О да. Всего лишь на один миг что-то мелькнуло в твоих глазах, а потом ты снова закрылась от меня. Аманда…
Он обнял ее очень осторожно, и она прильнула к нему, зарывшись лицом в мягкий пуловер.
– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – прошептала она.
– Я не слишком далеко уехал, – признался он. – Всего лишь на Сапфировое озеро, в домик Кендаллов. Сегодня ты позвонила Джордану и сказала, что будешь ждать его дома, ну, я и решил, что времени на размышления у тебя было достаточно. Кроме того, я просто не в состоянии был ждать дольше. Мне нужно было узнать, Аманда… я так люблю тебя.
Он вытянул ее из кресла, усадил рядом с собой на тахту, и она свернулась калачиком в теплом кольце его рук. Его поцелуй был долгим, глубоким и даже успокаивающим, одновременно он был и самым потрясающе страстным ощущением за всю ее жизнь. Когда он поднял голову, тело Аманды казалось ей самой куском глины – мягкой, теплой, ждущей руки скульптора.
Он с улыбкой взглянул ей в глаза и потер косточками пальцев кончик ее носа.
– Женщины, как правило, пользуются пудрой. Но мне почему-то нравится, что ты пользуешься мукой.
– Ну, конечно. – Она тоже потерла нос – совершенно бесполезно. – Значит, я напрасно пекла любимое печенье Джордана?
– Мы можем пригласить Кендаллов и сообщить им новости. Если только ты не считаешь по-прежнему, что Стефани не должна совать нос в чужие дела…