– С чего ты взяла?
– Опыт! – засмеялась Деми. – Но ты позвони. Проверим! Пока.
– Спокойной ночи, Деми. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже. Спокойной ночи.
Анжелина немного почитала и легла спать, умиротворенная и уверенная в завтрашнем дне.
Утром она впервые за все время едва не опоздала на работу, потому что провела у зеркала на целых десять минут дольше обычного. Несмотря на вчерашние страдания по поводу того, что ее лицо не соответствует стандартам интеллектуалки, Анжелина сделала тщательный макияж, и ее загадочные глаза сделались еще более загадочными. Неисповедимы пути женских желаний. С одной стороны, она хотела, чтобы Патрик говорил с ней исключительно о высоком и вечном, с другой – она мечтала поймать еще несколько его чисто мужских взглядов…
Занимаясь текущими делами, она каждый раз вздрагивала, когда слышала звук открывающейся двери или когда поднимала трубку телефона. Появившийся Нил был разочарован, потому что Анжелина была полностью погружена в дела. На самом деле ей невыносимо было говорить с ним: она ждала Патрика и не могла думать ни о чем другом. Ей не хотелось обижать Нила, который был неизменно мил и добр, поэтому она предпочла спрятаться за работу.
Но Патрик не спешил в офис. Он позвонил ближе к обеду и попросил передать Карле, что задерживается и будет только к вечеру. Голос его был сух и безразличен. Он говорил с ней так же, как говорил всегда (до вчерашнего дня), как будто Анжелина была бездушным автоматом-автоответчиком. Она почувствовала себя обманутой, но потом решила, что он просто не может говорить по-другому. Мало ли кто в этот момент стоит рядом и слышит его беседу. Это могли быть клиенты или просто посторонние люди. Немного успокоившись, Анжелина решила дождаться вечера.
Целый день она находила себе дела и к концу дня даже такие, с которыми можно было не спешить. В результате все было подобрано, подшито, отзвонено, договорено и так далее.
Идти обедать с Нилом Анжелина отказалась: слишком очевидным было ее не совсем адекватное состояние. Говорить о чем-то другом она не могла, да и не хотела. А грузить Нила своими душевными терзаниями было бы бессовестно.
Он не стал настаивать, но и сам никуда не пошел. Налил кофе, взял пару крекеров и удалился к себе в кабинет. Анжелина смотрела на его поникшие плечи и думала, что она, может быть, только что потеряла свою судьбу. Но выбор сделан, и, что бы ни случилось, она не станет об этом жалеть…
Карла несколько раз интересовалась, не звонил ли Патрик. Анжелина вежливо отвечала, но ее терзала самая настоящая ревность. Ей не хотелось делить свое ожидание ни с кем. До вчерашнего дня Карла ее не волновала. Но сегодня Анжелине стали ненавистны густые гладкие черные волосы Карлы, ее ярко-красный рот и большая родинка около губы. А когда она представляла, что длинные цепкие пальцы Карлы гладят руку Патрика или забираются ему под рубашку, ей становилось совсем плохо. Где-то она читала, что ревность – это оборотная сторона неуверенности в себе, но никакие разумные доводы не помогали. Черная, липкая тина затягивала мозг, не отпускала ни на минуту, толкала к желанию вцепиться в нежное белое горло соперницы, надкусить голубую трепещущую жилку и глотнуть густой свежей крови.