Последняя мысль была такой яркой и ощутимой, что Анжелина, которая в достаточной мере обладала чувством юмора, не выдержала и засмеялась… Она смеялась взахлеб. Смеялась так громко и открыто, что на звук смеха выглянул Нил. И остановился, не зная что делать: то ли воды дать, чтобы успокоить истерику, то ли присоединиться.
– Ты что? – испуганно спросил он.
Анжелина ничего не могла ответить, только замахала рукой, мол, все нормально. Отсмеявшись и вытерев слезы, она налила воды и сделала несколько больших глотков.
– Нил, не смотри на меня так! – произнесла она, сдерживаясь, чтобы опять не впасть в истерику. – Это всего лишь моя фантазия. Я представила…
Она опять перегнулась пополам и рассмеялась. И остановилась только в тот момент, когда в холле появился Патрик. Остановилась так внезапно, что Нил только махнул рукой и, ничего больше не спрашивая, вернулся к себе.
– Добрый день, – сказал Патрик. – Веселитесь?
– Добрый день! – поздоровалась Анжелина. Она не была готова к его внезапному появлению, хотя прождала целый день. И вот, когда он наконец пришел, она не успела собраться с мыслями и вся подалась к нему. – Я…
– Прости, Анжелина, мне некогда, – очень спокойно сказал он, проходя мимо и исчезая за дверью кабинета Карлы.
Как? Она в недоумении всплеснула руками. Как он мог ей ничего не сказать?! Ведь целый день… Анжелина не стала додумывать эту мысль, потому что она была нестерпима. Она повернулась к своему столу, посмотрела на приготовленные для разговора с Патриком бумаги, и вдруг ей захотелось бежать отсюда сломя голову. Оказаться бы сейчас далеко-далеко, где-нибудь рядом с мамой, и стать маленькой глупой и счастливой девочкой, у которой все мечты такие чистые и реальные, что обязательно сбываются.
Но она не могла себе это позволить. Именно потому, что у нее есть мама, которая очень любит ее и верит: у дочери все будет хорошо. От невыносимой боли и отчаяния Анжелина начала перекладывать бумаги на столе. Она вынимала документы из папок, часть рвала и кидала в корзину, часть вкладывала обратно в файлы и аккуратно скрепляла. Потом решила, что нужно обязательно навести порядок на дальних стеллажах. Стеллажи тянулись по стене почти до кабинета Карлы.
Она перебирала папки и незаметно оказалась около двери, которая была приоткрыта. Анжелина остановилась и замерла. Она никогда не подслушивала чужих разговоров, как не читала чужих писем и не рылась в чужих вещах, но сейчас это было выше ее сил… Ей нужно было понять, что происходит, и она напрягла слух, чтобы услышать каждое слово, каждый вздох за ненавистной дверью.